Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды - [14]
Моей единственной зависимостью была русская водка, которую мы пили вместе с Дианой Вриланд в ее алых покоях. Всегда только вдвоем, увлеченные беседой, мы пили ее маленькими стопочками, одну за другой, расположившись в столовой. Я часто уезжал от нее по выходным в три, четыре или даже в шесть утра.
Мне удалось освоить нюансы общения как со старой гвардией моды типа четы де ла Рента, так и с новой волной устроителей вечеринок вроде Холстона. Я скользил по этому тонкому льду со всей осторожностью и в моих обычных доспехах: любимой модной одежде. Гольфы в рубчик от Banana Republic и элегантные мокасины или пенни-лоферы Brooks Brothers, шарфы, подаренные Лагерфельдом, и рубашки от Turnbull & Asser. Я никогда не потратил и цента на наркотики, зато мои деньги оставались в огромном количестве магазинов люксовой одежды и аксессуаров.
В этом Маноло Бланик и я были родственными душами.
Маноло Бланик – воплощение гениальности в дизайне женской обуви – однажды пригласил меня на выходные на Файер-Айленд. Он прибыл с идеальным набором чемоданов Louis Vuitton, заполненных идеальными комплектами рубашек Rive Gauche и идеально подходящими к ним по тону льняными брюками, сшитыми на заказ. Если он надевал рубашку лазурного цвета, то в пару к ней шли льняные оксфорды того же цвета. Выбрав рубашку с небольшим воротником-стойкой Rive Gauche цвета красной герани, он сочетал ее с такого же оттенка льняными оксфордами в стиле Фреда Астера.
Мы пошли на вечеринку у бассейна, где нам что-то подсыпали в пунш, и это заставило нас смеяться без перерыва на протяжении почти четырнадцати часов.
Мы вышли погулять по пляжу – он в своем безупречном ансамбле и я в широкополой панаме с огромным японским зонтиком, укутанный в черно-белый кашемировый плед наподобие парео. Той еще мы были парочкой.
Полуобнаженные мужчины в стрингах и плавках у полосы прибоя кричали нам, смеясь: «Убирайтесь с пляжа, педики. Этот пляж не для вас!»
>“ Большая часть модной элиты, включая дизайнеров высшего эшелона, работала, любила и жила на кокаине.>”
Затем мы неторопливо направились в лес, так как слышали, что там мужчины собираются на виду у всех, чтобы заняться групповым сексом. Там под деревом мужчины, одетые лишь в кожаные ковбойские штаны, участвовали в групповой мастурбации. Это вызвало у нас новый приступ смеха, из-за чего собравшиеся под деревом свистели и шипели на нас, пока мы не ушли. Хотя мне нравилось наблюдать за этой сценой под влиянием нравов моего окружения, когда дело доходило до секса, я закрывался. Я сознательно сделал этот выбор. Секс сбивал меня с толку и заставлял чувствовать себя неловко. В респектабельных чернокожих семьях Юга об этом просто не говорили. Физическая близость любого рода сводилась к минимуму. Я могу вспомнить только два случая в детстве, когда бабушка меня обнимала: первый раз, когда в подростковом возрасте у меня случился приступ астмы. И второй раз, когда я, больной, лежал на диване, она подошла, натянула одеяло мне до шеи и обняла меня. Мамуля не выставляла свою любовь напоказ, и уж точно не на ежедневной основе. Она была любящей, но в то же время стоической, строгой и суровой. Слишком уж она была занята стиркой, глажкой, приготовлением курицы и другими повседневными делами скромной домохозяйки, эта по сути единственная мать, которую я знал.
Я рос, не понимая, что такое физическая близость: мои родители давно развелись, а бабушка овдовела. Мои внутренние монологи о романтике и любви были довольно путаными. Единственной моей страстью, впрочем как и многих других, была Энн Бибби, наша школьная королева выпускного бала. Пока я учился в колледже и в Брауне, у меня не было никого, никаких сексуальных контактов. Но в Нью-Йорке секс невозможно было игнорировать: все им занимались, и все его обсуждали. И это заставило меня смириться с тем, что я давно пытался забыть.
В детские годы меня лишил невинности человек, живший на соседней улице. Его звали Коук Браун, или, по крайней мере, таково было его прозвище в округе. Он заманил меня в дровяной сарай у моего дома и прямо на сырой темной земле воспользовался моей молодостью и наивностью в том, что каcалось сексуальных отношений. После, застегивая ширинку, он сказал: «Это наша тайная игра».
Бывало ли такое с другими мальчишками моего возраста? У меня не было ни малейшего представления. Я думал, что все так и должно было происходить, и это действительно случалось снова и снова, в темных углах, часто при свете дня.
Боявшийся, что о моих тайных играх станет известно, я продолжал жить день ото дня так, будто их не существовало. По мере того как эти эпизоды происходили чаще, я все больше погружался в себя. Я не осмеливался рассказать бабушке, что был прямо в двух шагах от дома, в темном сарае со взрослым мужчиной. Она пришла бы в отчаяние, а я покрыл бы себя позором. Я боялся сказать своему отцу, замечательному человеку, который любил меня, и, возможно, навлечь на себя обвинения и в итоге ссылку в какую-нибудь лечебницу. Или меня публично осудили бы священники, что равнялось изгнанию. Я чувствовал, что выхода у меня не было. Я ни с кем не делился и молча переживал боль и предательство, не прося ни у кого совета и не обращаясь за психологической помощью. Я чувствовал, что мои детские травмы ничтожны по сравнению со страданиями остального мира.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Первая леди — главная женщина страны. Икона стиля, любимица общества, безупречная мать и опора президента. Она никогда не позволит себе вольностей или права на ошибку. Кажется, что она совершенство… В этой книге собраны непубличные истории о жизни первых леди США. От Жаклин Кеннеди до Мелании Трамп. Автор пролистала миллион архивных записей, писем и дневников. Смогла взять более 200 интервью у членов семей, друзей, личных ассистентов и обслуживающего персонала Белого Дома. Вы узнаете о шокирующих интригах, трагических взаимоотношениях с мужьями, конкуренции друг с другом.
Эта книга – откровенный дневник певицы, в котором она честно рассказывает о той стороне своей жизни, которая скрыта от софитов рампы и объективов телекамер. Уход мужа из семьи заставил Дженнифер о многом задуматься, вспомнить свою бедную жизнь с родителями и сестрами, занятия танцами, прошлые браки и отношения. Она пришла к выводу, что ей не хватало самоуважения – в детстве она всегда старалась быть хорошей, чтобы заслужить любовь родителей. Позднее в отношениях с мужчинами Дженнифер растворялась в партнере, всегда была зависима от него.
Трудное детство с деспотичной матерью, первый модный показ, жизнь в Париже и трагично оборвавшиеся отношения с единственным близким человеком. Карлу Лагерфельду пришлось пройти длинный путь, прежде чем стать легендарным творцом и дизайнером с мировым именем. Но что из его биографии было правдой, а что лишь очередной легендой, придуманной самим кутюрье? Ведь Карл Лагерфельд намеренно превращал свою жизнь в череду загадок и тайн, скрывая даже собственный год рождения. Он всегда держал свою частную жизнь в секрете, и лишь избранное окружение могло догадываться, чем жил модельер, кого любил и что потерял.
Откровенные, местами шокирующие мемуары бывшей топ-модели Виктуар Доксер, которая в 17 лет покорила все мировые подиумы, едва вступив в мир моды. Стремительный взлет, попадание в двадцатку самых востребованных моделей, участие в показах ведущих кутюрье: Céline, Alexander McQueen, Miu Miu, Vanessa Bruno – жизнь, о которой мечтают миллионы девушек. Но у этой сказки есть обратная сторона: тиранические требования агентств, из-за которых Виктуар пришлось похудеть на 10 килограммов, съедая всего лишь три яблока в день; безжалостная система отбора, заставляющая девушек вести себя как хищницы в джунглях. Это правдивый рассказ о том, как индустрия моды поглощает людей, оставляя от них лишь красивую картинку.