Мои путевые записи - [29]

Я все больше и больше продолжаю влюбляться в каждого человека здесь. Они знают что-то, что мы забыли. Это чувство общности. Это чувство, когда все глубоко ценят мир и свободу.

Три часа спустя, в солнцепек и сильный ветер, мы наконец сошли на берег. Мао встретил нас на лэндровере.

Он ехал накануне, чтобы прибыть вовремя. Мы остановились на ланч.

Повар сказал нам, что ему нужно сбегать на рынок, так как у него закончились овощи. Он оставил нас и поехал на велосипеде на ближайший рынок. Не знаю, почему-то я подумала, что это здорово.

Во время ланча я спросила у Кати, сколько ей понадобилось времени, чтобы выучить кхмерский язык. Она сказала, что просто жила здесь несколько лет и слушала их речь, а также какое-то время у нее был учитель. Она очень сильно старалась. Кати говорила о том, насколько важно иметь возможность общаться с людьми на их языке. Когда ты разговариваешь с ними на их языке, тем самым ты лучше понимаешь, что именно им нужно, — в противном случае ты всегда вынужден домысливать.

Как мы можем притворяться, что знаем, что действительно хорошо для людей, пока у нас с ними не установлен прямой, ясный контакт?

Баттамбанг

Мы посетили отделение организации «Скорая помощь» (The Emergency), итальянскую неправительственную организацию.

Фактически это больница, которая используется для лечения пострадавших от гражданской войны, а также для лечения и реабилитации жертв противопехотных мин.

При больнице также есть школа для детей.

Еще две школы находились до недавнего времени в Афганистане, но одна уже закрыта движением Талибан.

В школьных кабинетах на стенах висят картины, которые нарисованы учениками. На них изображены цветы, бабочки и два автопортрета детей в инвалидных колясках.

Врач больницы, Марко, показал мне территорию. У них есть и постоянно требуют пополнения запасы крови. В комнате холодно. Кровь хранится в холодильниках. «Вы подвержены тошноте?» — спросил он меня.

«Нет».

Он повел меня в отделение реанимации.

Я хочу поблагодарить Бога за то, что здесь существует эта больница и эти доктора. Я встретилась с несколькими жертвами противопехотных мин.

Один мужчина работал в саду мотыгой, и взрыв противопехотной мины задел его лицо. Он потерял глаз и получил травму мозга. Последние два месяца врачи оперировали его челюсть. Он так счастлив, что снова может нормально есть и разговаривать.

Другой человек как будто спал, но мне объяснили, что он был в коме. У него в голове пуля.

Одну местную сотрудницу, беременную женщину, недавно застрелили. Ее муж тоже работал в больнице и первый увидел ее, когда ее привезли в больницу. Она умерла от потери крови.

Здесь так много ампутированных. Мужчина из совещательной группы по противопехотным минам осматривает ампутированных. Многие нуждаются в постоянном наблюдении, особенно дети. В силу того, что дети растут, это вызывает особенные сложности с протезированием.

Меня отвели в палату для женщин и детей.

Один маленький мальчик ехал на телеге со своим отцом, когда они наехали на противотанковую мину. Его отец погиб. Он поступил в больницу с тяжелыми увечьями и большой потерей крови. Больница нашла его мать и наняла ее няней.

Я встретилась с человеком по имени Буу Чорм. Мы показали друг другу свои татуировки и рассказали, что они значат. Его татуировки для удачи и защиты.

Поскольку он потерял ногу, он шутит: «Возможно, мне следовало иметь больше татуировок».

Я спросила некоторых докторов, в чем они больше всего нуждаются. Я продолжала слышать все тот же ответ. Им необходимо построить новые дороги к больнице. Существует много организаций, которые пытаются помочь, но проложить один километр двухголосной асфальтовой дороги стоит более миллиона долларов.

Ранее сегодняшним утром я ныла и жаловалась на боль в ступнях, а днем я встретила человека, который потерял ногу. Он встретил меня с улыбкой и шутил с доктором.

Самлот

Мы едем в офис УВКБ ООН, где проведем несколько недель. УВКБ ООН очень помогло здесь во время репатриации, но сейчас репатриированные люди больше не являются беженцами, поэтому основной офис УВКБ закрыт. Мы разместились в комнате организации «Акция Север-Юг».

Мы остановились в комнате с тремя раскладушками. Сетки от комаров были прибиты к стенам.

В маленькой ванне стояла большая кастрюля и маленькая жестяная миска, чтобы поливать себя.

Понедельник, 23 июля

Сейчас около семи утра. Мы проснулись от криков петухов и от жарких лучей солнца. Пока я пишу, Мими и Равут собирают фрукты с дерева. Чтобы достать их, им приходится прыгать.

Первым делом мы должны посетить центр здоровья организации «Скорая помощь» в Самлоте.

Этот центр был построен в 1999 году. Война здесь к тому моменту только закончилась. В 1999 году в этой области были сотни противопехотных мин. Многие люди погибли. Еще несколько центров здоровья были построены в 2001 году.

У них до сих пор недостаточно оборудования, чтобы оказывать адекватную помощь в чрезвычайных ситуациях. Они пытаются доставить пострадавших в Баттамбанг, но дороги практически непроходимые.

Каждый месяц около 1500 человек обращаются в этот центр в Самлоте с малярией.

Глава центра здоровья сказал мне: «Иногда все, что мы можем им дать, — это наши сердца».