Мои покойные жены - [40]

Г. М. огляделся вокруг, словно убеждаясь, что их не подслушивают.

– В том, что я сам не вполне уверен, – признался он.

– Но вы сказали…

– Слушайте, сынок. – Г. М. поднял руку. – Я знаю, что произошло с миссис Икс – с предполагаемой четвертой женой Бьюли, которая исчезла в Торки. Я знаю, как она исчезла. Но что произошло с тремя другими?

– Разве это важно?

– Важно? – Г. М. уставился на него. – О господи!

– И как вы узнали, что Роджер Бьюли действительно здесь? Потому что Брюс рассказал вам о пьесе?

Г. М. выглядел расстроенным.

– Отчасти потому, – согласился он, – а отчасти из-за того, что я увидел нечто, заставившее мои практически несуществующие волосы встать дыбом. Понимаете…

Пуская дым, как дракон, он направился к письменному столу. Ящик по-прежнему был выдвинут, как и почти весь вечер. Положив сигару на край стола, Г. М. достал из ящика листы с отпечатанным текстом пьесы вместе с оберткой из чайного магазина в Олдбридже и аккуратно положил их рядом с пишущей машинкой.

Внезапно взгляд Г. М. устремился на лист бумаги, все еще торчащий в каретке машинки Брюса. Его спина оставалась неподвижной так долго, что Деннис подумал, не впал ли он в транс.

– Г. М! – окликнул Деннис.

– Что такое, сынок?

– Я не Мастерс, – продолжал Деннис, четко произнося каждый слог, как будто он разговаривал с глухим. – Я никогда не пытался одержать над вами верх. Мне кажется, ваш совет в любом случае лучший из всех возможных. Но Берил, Брюс и я, не говоря уже о семействе Херберт, почти потеряли рассудок. – И он спросил напрямик: – Кто такой Роджер Бьюли, сэр? И как он избавился от тела той женщины?

Г. М. тяжко вздохнул:

– Да, сынок, пожалуй, пора выложить на стол несколько карт. Возможно, вы сумеете мне помочь.

Деннис чувствовал, как его распирает жгучее любопытство.

– Ну, сэр?

– Я говорил вам в самом начале, – проворчал Г. М., подняв со стола сигару, – что вы не знаете, в чем ваша проблема. Именно потому вы все смотрели не в том направлении. Линия, которой вам следовало придерживаться…

Кто-то постучал в дверь коридора, и в комнату вошел мистер Хорас Читтеринг, за которым последовал симпатичный священник со шляпой в руке.

Деннис Фостер, несмотря на присущую ему сдержанность, был готов швырнуть в них пишущую машинку за вторжение в столь неподходящий момент. Однако Читтеринг, чье лицо стало еще более румяным, а глаза – еще более влажными и дружелюбными, благодаря порциям виски, отнюдь не был обескуражен. Два голоса заговорили одновременно:

– Надеюсь, мы не…

– Простите, если мы…

Хрипловатый тенор Читтеринга и звучный баритон викария так же одновременно умолкли.

– Продолжайте, дорогой мой! – любезно предложил мистер Читтеринг.

– Нет-нет! Продолжайте вы!

– Я настаиваю! – Мистер Читтеринг вцепился в руку компаньона.

Преподобный мистер Ричард Беркли принадлежал к тем симпатичным и добродушным пасторам, которым окружающие воздавали хвалу, говоря, что они не совсем похожи на пасторов. Его красивое лицо с крепким подбородком обрамляли светлые волосы, начинающие седеть на висках. Деннису нравились его улыбка и искренний взгляд, хотя теперь их сменило беспокойство. Он прижал шляпу к сердцу и слегка склонил голову.

– Кажется, – вежливо начал священник, – я разговариваю с сэром Генри Мерривейлом?

– Верно, сынок. Чем могу служить?

– Мы бы хотели… – мистер Беркли посмотрел Г. М. прямо в глаза, – извиниться перед мистером Рэнсомом.

– За что?

– Убийство не тема для шуток. Постараюсь помнить об этом в будущем.

– Но почему вы хотите извиниться перед Рэнсомом?

– Потому что мы могли вызвать серьезную трагедию нашими… э-э… академическими дискуссиями. Мне пришлось удерживать двух моих прихожан, собиравшихся прийти сюда с намерением совершить над ним физическое насилие.

Этот священник, думал Деннис Фостер, хороший человек в самом прямом смысле слова. Казалось, совесть вызывает у него физическую боль. Он облизнул сухие губы, все еще прижимая к груди шляпу.

– Странно то, – продолжал мистер Беркли, – что никто из нас не узнал Брюса Рэнсома. – Он снова устремил серьезный взгляд на Г. М. – Сэр, я видел вас раньше.

– Вот как? – резко отозвался Г. М. – И где же?

– Это, – ответил викарий, – еще одна странная вещь.

– Почему?

– Это было ровно две недели назад в салоне «Золотого фазана» в Олдбридже. Вы сидели в углу, держа газету перед лицом. А мы обсуждали… ту же тему.

– Вы имеете в виду Роджера Бьюли?

– Нет! Нет! Нет!

Казалось, эти слоги силой вырывают у мистера Беркли, который напряг широкие плечи.

– Я имею в виду, – поправил он себя, – что мы не говорили ни о чем клеветническом или скандальном. Читтеринг, если я правильно помню, сказал: «В газете пишут, что Брюс Рэнсом может сыграть в пьесе о Бьюли». Херберт заглянул в газету и ответил: «Он не может этого сделать, если у него нет рукописи пьесы». – «Ну, вот заметка, а вот фотография, – сказал Читтеринг. – Смотрите сами». Тогда, сэр, я заметил, как вы на цыпочках подошли к нам, прикрывая лицо газетой. – На лице викария мелькнула улыбка. – Совсем как Бирнамский лес, идущий на Дунсинан.[27] Вот что привлекло мое внимание к вам. Но еще более необычно, – добавил он, – что хобби Читтеринга – изучение театра…