Мои первые сказки - [3]
– Вишь какая глазастая! – ворчит медведь. – Я далеко ушёл, а она всё видит.
Отошёл медведь ещё дальше и говорит:
– Ну, теперь, авось, не увидит. Сяду-ка на пенёк да съем пирожок.
А Машенька опять высунула голову из кузова и запела по-прежнему:
– Не садись на пенёк, не ешь пирожок: до батюшкина двора уж недалеко!
Подхватил медведь кузов, побрёл с ним дальше и пришёл наконец в деревню, где жил Машенькин отец. Отыскал дом их и начал стучать в ворота лапою. Старики уже спали.
– Видно, кто-нибудь чужой пришёл, – говорит Машенькин отец, – собаки так и рвутся.
Зажгла старуха огонь, и пошли они ворота отпирать. Только что отпер старик ворота, медведь бросил ему кузов и побежал без оглядки в лес. Посмотрели старики в кузов, да так и ахнули разом, как увидали там Машеньку.
– Да ты ли это, дитятко наше родное? А мы уж и не чаяли увидеть тебя когда-нибудь.
Кинулась Машенька к отцу, к матери и слова не может от радости вымолвить. Вошли они в избу: глядят друг на друга, не наглядятся, не налюбуются старики на дочку свою ненаглядную!
У страха глаза велики
Жили-были в деревушке бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
Собралась бабушка за водой идти, внучка – за ней, курица с ними, и мышка следом.
Взяла бабушка вёдра большие-пребольшие, внучка – вёдра поменьше, курочка – ведёрки маленькие, а мышка – совсем крохотные.
Идут они по тропинке, вёдрами да ведёрками громыхают.
Бабушка воды набирает из глубокого колодца, внучка – из скважинки, курочка – из корытца, мышка – из лужицы.
Зачерпнула бабушка полные вёдра, понесла их домой. А вёдра тяжелые, на коромысле качаются, вода в них плескается и на тропинку выливается.
Внучка набрала в свои ведёрки воды и за бабушкой поторопилась. Вёдра её на бегу трясёт, из них вода на землю ручьями идёт.
Курочка ведёрки в корытце опустила и за внучкой поспешила. А ведёрки о землю бьются, струйки воды на тропинку льются.
Нацедила и мышка из лужицы воды, побежала следом. В ведёрках вода болтается, на тропинку капельками выливается.
Так они и шли друг за дружкой: бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
А недалеко в садочке росла яблонька. Яблочки на ней все наливные, спелые, тяжело дереву их держать, некому их собрать. Один лишь зайка под деревцем спит.
Вдруг подул ветер, закачалась яблонька, заскрипели веточки, и самое спелое яблоко с них сорвалось и упало! Да прямо зайке по носу попало!
Вскочил зайчонок, не поймёт спросонья, что случилось, ничего не видит вокруг.
– Охотники! Подстрелили! – решил заяц, испугался и помчался, не глядя.
А тут как раз шли с водицей бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка да мышка-норушка.
А зайка из травы, на тропинку и прямо под ноги им!
Шуму, крику-то было… Повалилась бабушка, за ней внучка, с ними курочка да мышка. Вёдра-ведёрки свои уронили, всю воду разлили. Что случилось, со страху не поняли!
А зайка дальше умчался.
Вскочили бабушка-старушка с внучкой, курочка-пеструшка, мышка-норушка да домой бежать, про вёдра забыли, на дорожке оставили.
Закрыли дверь в избушке, в угол забились, дрожат от страху.
Думает бабушка, что за зверь такой ей повстречался:
– Ох, видать, медведь на меня навалился!
Внучка же заплакала:
– Бабушка, какой страшный волк наскочил на меня! Зубами блестит! Чуть не съел!
Курочка рядышком дрожит. «Вот повстречалась-то мне лисица, – думает, – как это я только спаслась!»
А мышке почудилось: «Не иначе, как кот на меня напал! Усище-то какие! Чудом от его когтищ увернулась!»
А зайчишка в лес убежал, под кустиком затаился, глаза со страху зажмурил и думает: «Еле уцелел! Сколько охотников за мной гналось! С ружьями да собаками! И как мне удалось умчаться от них!»
Верно говорят: «У страха глаза велики!»
Лисичка – сестричка и серый волк
Проголодалась лиса, бежит по дороге и смотрит по сторонам: нельзя ли где чем-нибудь поживиться. Видит она – везёт мужик на санях мёрзлую рыбу. Забежала лиса вперёд, легла на дорогу, хвост откинула, ноги вытянула… ну, дохлая, да и полно! Подъехал мужик, посмотрел на лису и говорит:
– Славный будет воротник жене на шубу.
Взял лису за хвост и швырнул в сани, закрыл рогожей, а сам пошёл возле лошади.
Недолго пролежала лисонька: проделала в санях дыру и давай в неё рыбу выкидывать… Рыбка за рыбкой, повыкидала всю, а потом и сама из саней потихоньку вылезла.
Приехал мужик домой.
– Ну старуха, – говорит он, – какой воротник привёз я тебе на шубу!
– Где?
– Там, на возу, и рыба, и воротник.
Подошла баба к возу: ни воротника, ни рыбы.
Тут дед смекнул, что лисичка-то была не мёртвая; погоревал, погоревал, да делать нечего.
Лиса перетаскала всю рыбу к себе в нору, села у норы и рыбку кушает. Видит она: бежит волк. От голода у него бока подвело.
– Здравствуй, сестрица! Что кушаешь?
– Рыбку. Здравствуй, братец.
– Дай мне хоть одну.
– Налови сам да и кушай.
– Я не умею.
– Эка, ведь я же наловила. Ты, братец, ступай на реку, опусти хвост в прорубь, сиди да приговаривай: «Ловись, рыбка, и мала, и велика. Ловись, рыбка, и мала, и велика». Рыба к тебе сама на хвост нацепится. Да смотри сиди подольше, а то не наловишь.
Волк и пошёл на реку, опустил хвост в прорубь и начал приговаривать:
