Мои монологи - [5]

Почти не переставая ошалело названивал телефон, порой подпрыгивая на столе.

Кто-то добрался до моего окна и усиленно старался разглядеть что-либо в полутьме комнаты, пока с криком не свалился вниз. Я злорадно подумал: убиться не должен, всё же только второй этаж, но и приятности падение визитёру не доставит.

После этого облегчённо перевёл дыхание, ибо всё время почти не дышал, безмолвно застыв, накрывшись с головой одеялом.

Долго пережидал, не подавая никаких признаков своего присутствия в комнате. В конце концов, всё же визитёры унялись, стучать в дверь перестали, даже телефон звонил со всё большими перерывами.

Я встал, собрался, осторожно открыл дверь и едва шагнул за неё, как со всех сторон и даже, кажется, сверху на меня набросилась орава, в мои карманы полезли загребущие руки, извлекая наличность. Только и слышалось – «За свет!», «За газ!», «За воду!», «За горячую воду!», «За отопление!», «За уборку!», «За телефон!», «За интернет!..» С меня брали налоги, страховку, какие-то штрафы и пени, мзду на текущий и капитальный ремонт… По-моему, не взяли только за солнечный и лунный свет, воздух. Пока не взяли. Несомненно, скоро будет исправлено и это временное упущение. Порадовался, что ещё дышу бесплатно.

Предусмотрительно дал круг, обходя магазин, но и здесь меня поджидала толпа коммивояжеров, брокеров-мокеров. Припустил от них прочь в свирепом галопе. Все отстали, удержалась только одна цыганка с золотой серьгой в ухе, благодаря тому, что её рука змеёй проскользнула в мой карман и уцепилась за него. Ей не повезло, он оказался пустым, из него выгребли деньги до неё. Она закричала:

– Стой, дорогой, позолоти ручку, я тебе всё скажу!

Я ответил заготовленным экспромтом:

– Скажи мне период полураспада стронция, всёзнайка. Ну, быстро!

У неё отвисла челюсть, обнажив два ряда массивных золотых зубов, а рука обмякла и покинула мой карман. Я рванулся дальше, но был остановлен свидетелем Иеговы, который сразу потребовал:

– Перепиши на меня свою квартиру, отдай имущество и все деньги!

– Тебе что, может, ещё и себя самого в рабство предложить твоей секте?!

Он осклабился:

– Тоже неплохой вариант!

Потом сделал виновато-постное лицо и продолжил:

– Извините, я не с того начал! Скажите, вы верите в бога?

– У меня совершенно нет денег, я пенсионер, а вот у неё карманы лопаются от банкнот, гляньте на рот – полон золотых зубов! – И показал на цыганку.

Свидетель Иеговы ринулся на указанную жертву, словно пират на абордаж…

Когда я в конце улицы оглянулся, то увидел, что цыгане всем табором отбивают свою единокровную товарку от свидетеля Иеговы…

Запрыгнул в автобус, покачнулся на подножке, но помог кондуктор, удержал меня одной рукой, а второй профессионально проник в мой карман, извлекая положенную дань…

На рынок долго боялся зайти, здесь цены не только сорвались с цепи, но и могли загрызть насмерть. Лица базарной национальности, преимущественно «гости с юга», которые давно стали тут хозяевами, опустошили мои карманы окончательно, для проверки даже вывернув их наружу. Принялись приглядываться к моей одежке. Одному явно приглянулись мои брюки, и он уже потянул к ним руки, но я панически дал дёру…

На подходе к дому в тесном переулке меня обступили пятеро с битами и арматурами. Я поднял руки, сдаваясь…

Они пытались сунуться в мои карманы, но обнаружили их уже вывернутыми наизнанку. Нужно было видеть разочарованные лица недобрых молодцов с большой дороги. Только за подкладкой они нашли завалившееся туда пенсионное удостоверение.

Самый высокий спросил:

– По каким дням получаешь пенсию, папаша?

– Неделька ещё осталась.

Он покачал головой и полез в свой карман, достал горсть монет. Его спутники последовали примеру.

– Берите, папаша, до пенсии дотянете…

Домой я направлялся с карманом, в котором монеты жизнерадостно вызванивали финансовый романс «Трудно с деньгами, но и без них не легче».

В подъезде наткнулся на общественницу-активистку. Она сразу выгребла всю наличность:

– Устанавливаем общедомовой счётчик!.. – и оставила меня с карманами, в которых гулял только ветер, временами порывистый…

В голове пульсирующе зазвучали слова «ЖКХ», «ЖКХ», «ЖКХ». Их я понимал так – Живи Как Хочешь. А не хочешь – не живи, никто тебя не неволит.

Невезучая Соня

Невезучая наша Соня, ох, какая невезучая!

Дебютировала она замужеством за инженером Саврасовым. Два года по чужим квартирам мыкалась, едва дотягивая от зарплаты до зарплаты. Не вынесла такой жизни – развелась. Он же на следующий год сделал очень важное изобретение, нашёл какого-то проныру и с тем раскрутил совместный бизнес – теперь они слывут «новыми русскими», раскатывают на «мерседесах», имеют дома и особняки за границей.

Соня сильно досадовала, но вскоре очаровала служащего завода металлоизделий Башляченко. Только и с ним жизнь не сложилась… Развод. Он же, такой-сякой, предельно нехороший, в гору пошёл, карьеру сделал, важный пост занял, о нём постоянно газеты пишут. А недавно Башляченко избран депутатом – стал государственным человеком.

В отчаянии Соня поймала на брачную удочку престарелого профессора Думнякина с квартирой в центре Самары, дачей на Красной Глинке, автомобилем «лада» и приличным окладом в у.е. Надеялась через годик-другой посредством интенсивной секс-практики загнать старикана в гроб и остаться богатенькой вдовушкой. Но скоро узнала, что её супруг не только лазит вдоль и поперёк по всем Жигулям, но и взбирается на самые высокие горные вершины страны, зимой купается в проруби на Волге, балуется штангой и играет в футбол. Поняла – крепок дубинушка, такой не скоро сыграет в ящик. Подала на развод.