Мои Белые Боги - [40]

– Этот желтый металл внушает благородство. Для людей полезно, – сказал Отика и довольно кивнул на не отрывающую взгляд от зеркала Илию.

Еще один человек заинтересовался золотом. Дозорный осматривал стол с украшениями и как раз в этот момент решился примерить мужской браслет. Решился, защелкнул на запястье и был доволен, как его окатила паническая атака. Он вдруг начал нервно озираться по сторонам, словно ожидая появление мориспен, на лбу выступили капли пота, кожа побледнела, он закрыл глаза, сам себе отрицательно качнул головой и глубоко выдохнул. Справившись со страхом, он безразлично посмотрел на груду золота и отправился дальше исполнять свои обязанности.

На другом конце стола, в дальней части зала спиной ко входу был занят наиважнейшим делом сам Аорон Уэарз. Рядом с ним из золотых слитков выстроена пирамида. Аорон развернул правую ладонь вверх и от слитков легкой, разряженной дымкой потекли три золотистых, сверкающих пылью ручейка. Аорон размалывал слитки на частицы. Саша слышала про плавку золота, но вот этот процесс незнаком, хотя выглядел вполне реальным, как иллюстрация из научного шоу о будущем. Ручейки свернулись клубочком и превратились в широкие кольца с прорисованными на них каплями дождя. Готовые кольца звонко брякнули по куче других колец и процесс производства продолжился.

Аорон не обернулся, когда Саша появилась в мастерской, ни повернул голову, когда она стала медленно приближаться к золотой пирамиде. Медленно. Не стоит делать резких движений, когда рядом драгэти и чтобы скрасить «долгую» дорогу разглядывала украшения и заметила одну существенную разницу между земными серьгами и местными. Для ношения серег на Горыянцы не нужно протыкать уши – это либо клипсы, либо разные варианты цепляющихся за козелок уха либо за всё ухо легких украшений. Изящные паутинки, запутавшиеся ветви, зеленая листва. Прекрасные изделия, но руки Саши потянулись к мужскому браслету. Точно такой же чуть ранее одел дозорный и, отойдя от приступа страха, сумел оценить достоинства приобретенной вещицы. Браслет в ширину где-то сантиметров пятнадцать и по всем представлениям должен быть не удобным, как доспех. Дозорный согнул руку у входа, остановился и брови его слегка сгорбатились. Саша решила опробовать браслет и защелкнула его до своего размера. Защелка шла мягко, кожу нигде не пережимало и это просто чудо! Не верится, что Аорон сделал это из золота только с помощью своих мозгов. Да, да, мало иметь врожденные способности, надо придумать что к чему. Покрытый круглыми заклепками браслет повторял движения руки и сидел второй кожей.

На столе было еще много интересного, не понятно как устроенного. Есть маленькие смешные человечки из золота, толстобрюхие птицы, которые на Горыянцы не водятся, домики с круглой крышей, на круглой золотой подставке фигура девушки с нарисованными на лице тюльпанами. Фигурка высокая, с половину метра, в вестнической одежде, облегающих брючках и шарфом-юбкой. Эта сэвилья излучает уверенность, дочь драгэти и богов, с детства обласканная вниманием и дарами вестница.

– В мирах Альмахатери нет никого выше вестницы, – тихо повторила Саша, как-то сказанную Отикой фразу.

– Да, – резко ответил Аорон.

Можно сказать разговор завязался, и чтобы не пришлось начинать всё заново, Саша сделала последние шаги до Аорона и спросила:

– То есть они сильнее драгэти?

– Да, – чуть мягче ответил Аорон, создавая браслеты с зелеными камнями, и пояснил, – сила бывает разной. У вестниц руки с детства в капищной пыльце, поэтому они бьют без промаха, драгэти сила не выстоит против этого удара, – сказал Аорон и вздохнул, надо понимать, сожалея, что на Горыянцы нет вестниц. Для местных Фиц это стало бы большим сюрпризом. Секретное оружие, способное переломить ход всей войны.

– Они могут накормить пыльцой…, – запнулся Аорон, посмотрел на Сашу и махнул рукой «аааа», – как будто объяснять не имело смысла. Объяснять действительно не имело смысла. Вестниц поблизости нет и говорить о них только расстраиваться.

– Что ты от меня хочешь, драгэти? – проникновенным полушепотом спросила Саша.

Производство сережек остановилось. Как есть они замерли в воздухе. Аорон посмотрел на Сашу с таким вниманием, будто видит в первый раз: – Боги ничего не хотят, у них нет желаний, ибо всё, что возжелали они получили в тот же момент, – ответил Аорон и по тону было ясно, что это цитирование.

– Ну уж нет! Я вижу, ты злишься. Давай только между нами: это ведь ты приказал убить Мурашу. Хочешь таким образом избавиться от меня. Я ни в чем не виновата, клянусь.

Работа золото обрабатывающего «станка» возобновилась, Аорон ухмыльнулся один в один как мажор из параллельного класса, который считает что жизнь его чрезвычайно сложна, чтобы с кем-то говорить об этом и научиться нормально здороваться.

– Мне нет до тебя никакого дела. Чего я хочу? Хочу вернуться домой, проплыть по теплому океану, выпить вина и биться на мечах с другом, как делали каждое короткое лето Тарса, хочу бурю над каменными скалами, слышать ее завывание, чувствовать вкус соли на губах, хочу прокатиться на кивриках по Флуоции, пройтись по мощеным улочкам поселений, послушать хорошие стихи, посетить родных, обнять братьев, поохотиться с родичами из имения и заснуть под их байки и шум ручья. Хочу домой. Прочь из этого болота тупости и грязи, где я просто жду своей смерти, а перед этим увижу гибель всех моих товарищей и крах моих попыток посеять здесь хоть чуток разума. Если уж тебе так любопытно, Альмахатери свет и сила – родительница всех богов любит играть с нами в предзнаменования. Ты похожа на риспиек… или я давно не видел нормальных женщин. Когда ты появилась, я подумал: это конец. Твое появление к скорому поражению. Смысла убивать тебя или Мурашу или любую другую сэвилью нет. И желания тоже.