Мои алмазные радости и тревоги - [111]

Третьего августа отряд достигает долины речки Чиркуо, которая, как и прочие притоки Вилюя, «гориста и камениста». Рыба в ней такая же, как и в других речках, и «...зверей сохатых и оленей по ней довольно. Покосов же и луговых мест совсем нет». Однако «с нуждою от кочковатых и болотных мест лошадей прокормить можно».

Слова «харч» и «харчевые припасы» автор дневника, к сожалению, не конкретизирует. Непонятно, что это за припасы: то ли вяленые мясо и рыба, то ли солонина. Муки и хлеба у местных жителей, разумеется, не могло быть и взять их отряду было негде. С собой же они много везти не могли. В одном месте дневника Попов упоминает, что тунгусов они угощали топленым маслом и соломатом. Чтобы приготовить соломат, надо иметь толокно — исконную пищу российских землепроходцев. Толокно — это поджареная овсяная мука, очень питательная и не так скоро портящаяся. Толокно и топленое масло у команды Попова, вероятно, были. Но основным «харчем» снабжала охота и рыбалка, это несомненно. Вот и на Чиркуо «казак Ефим Попов бегущего во весь мочь дикого оленя ...сажен за двести из ружья застрелил». Неплохие добытчики были, по-видимому, в воинской команде, если на таком расстоянии могли попасть из ружья в бегущего оленя.

Отдыхал отряд в пути лишь через три-четыре дня упорного движения вперед. 7 августа дневали «для отдохновения лошадей и оленей, особливо в рассуждении хорошего кормовища и от дождя». Вероятно, непогода и гнус часто донимали команду, но об этом Попов упоминает лишь изредка, да и то вскользь. 8 августа, пройдя очередные 30 верст, отряд вышел с верховьев реки Чиркуо к Нижней Тунгуске: «К реке Тонгуске, тонгусами именуемой Хатунга. Сия река весьма сходна с Вилюем, течением существует с Киренги и... устьем впадает в Туруханск... Расположена прекрасными берегами, луговыми местами и покосами, чрезвычайно изобильна рыбой. Озер в долине великое множество и все рыбные. Бывают по ней соболи, розсомахи, лисицы, белки и, особливо, олени и сохатые».

Автор имеет информацию, что с Енисея на Тунгуску в Туруханск ходят купцы «в легких судах и имеют торги с обитающими там тонгусами, завозят ружья, свинец, порох, ножи, топоры, натруски (?), катайки (?), провиант и протчее». Несколько позднее отряд встретил на Тунгуске «павоську с разными товарами крестьянина Афанасия Панкова, идущего с Туруханска на Киренскую заимку при осьми человеках рабочих... которые в дороге имеют тонгуское платье и по тонгуски твердо говорить умеют».

К вечеру 13 числа, пройдя по Тунгуске около сотни верст, команда вышла к речке, называемой «Могда» (это не та Могда, которая впадает в Вилюй с левой стороны в 150 километрах выше Чиркуо, а какой-то правый приток Нижней Тунгуски. — Д.С.). Здесь встретили двух «дикообразных вооруженных тонгусов», с которыми имели общение и дружелюбный разговор. Тунгусы пригласили казаков в гости к их семействам, кои находились в 80 верстах, и обещали показать путь следования на Илимпею к серебряной горе (местоположение которой знал старейшина рода). Тунгусы немало дивились лошадям и палаткам («удивлялись зрением»). Их хорошо угостили, наделили харчем и табаком, а также послали табаку в подарок старейшине, с чем они и отъехали.

Надо заметить, что команду Попова встречали везде хорошо и тунгусы, и якуты. Возможно, отчасти потому, что она не собирала ясак, а всего лишь что-то искала в тайге, до чего местным жителям дела никакого не было. Сборщиков ясака встречали бы, вероятно, не так дружелюбно, как и в наши дни налоговых инспекторов.

15 августа путешественники приехали к семействам пригласивших их в гости аборигенов, стойбище которых находилось в устье левого притока Тунгуски — «Тогус-Апката» (современное название этой речки Апка). Встретили их очень радушно. Хозяева приплыли в деревянных и берестяных ветках в лагерь к гостям и «заколовши одного дикого оленя, презентовали». Кулинары из команды Попова не ударили в грязь лицом: «Во угощение их наварены были с топленым маслом из провианта саломаты, чего они с великим удовольствием и со уважением употребляли; после чего табаку по одной папуше все в дар получили».

16 августа был ответный визит гостей к хозяевам. Те потчевали их «звериным мясом и, подаря по оленьей шкуре, производили свою пляску с того дня до 18 числа». После чего «для показания мути и препровождения дали проводника своего Няню Моггина». Мельком автор дневника упоминает, что «с 17 числа на 18-й день шел великий дождь, а потом выпал снег вершка на два». Знакомая погода для Якутии и в наши дни.

19 августа, несмотря на непогоду и выпавший снег, который, правда, вскоре сошел, «оставя лошадей для их пасьбы и караула казаков и ямщиков, взяв только подхарчевые припасы, с дворянином Корякиным, с казаком Ефимом Поповым и тремя тонгусами в 12 оленей отправились пешком по Хатунке на Лимпею и вышли через 20 верст к горе Лябкянь-Хая». 21 по 23 число землепроходцы идут по 30—40 верст «тундренными местами и непроходными лесами, расчищая путь пальмами». Выходят на устье речки «Папогда» (на современных топокартах Панонгма), где «за великими дождями и за поиском оленей, вероятно, разбежавшихся по лесу, что обычно бывает в грибное время, продневали 24 число».