Могущество и честь - [57]

— Как идут дела?

— Прекрасно.

— Что ж… Твой отряд должен переместиться в арьергард, проследи за тем, чтоб это перемещение прошло без происшествий.

— Да, госпожа.

— Мои люди сообщили мне, что несколько крупных отрядов движутся от Избара к Анакдеру. Видимо, это подкрепление, а не основные силы. Поэтому я предпочту расправиться с ними до того, как они соединятся с основными силами, осаждающими Анакдер. Мы атакуем с марша. Мне нужно, чтоб ты и твои люди сориентировались по ситуации и ударили с фланга, если это будет осмысленно, либо обошли с тыла. Ты понял задачу?

— Вполне. Кто будет отдавать мне приказ на атаку? И кто определит дислокацию?

— Это сделаешь ты, Серт. Считай, что я хочу посмотреть, чего ты стоишь.

— Мне нравится твоя откровенность. Но у меня ведь нет вершних разведчиков в подчинении.

— У тебя есть обычные. Попробуй обойтись ими, — она сделала паузу. — Тебе необходимо что-нибудь для выполнения этого задания?

— Да, госпожа. Карта.

Аштия усмехнулась, эта усмешка показалась мне ободряющей. Ладно, попробуем обмозговать это странное задание. Впервые я получал его от Аштии в столь расплывчатой форме. Вовремя ввести в бой подкрепление так же важно, как и правильно начать сражение, и завершить, в конце концов, своей победой. Такие решения уж наверняка должен принимать военачальник. В конце концов, именно он несёт ответственность за всё. Госпожа Солор свихнулась? Или у неё есть какие-то тайные резоны для подобного поведения?

Она передала мне свёрнутую карту, и дальше оставалось лишь добраться до Аканша и Ильсмина и продемонстрировать им свой «трофей». Странное дело — их данное мне задание нисколько не обескуражило. Да, удивило, но не более того.

— Госпожа Солор ведь не знает, какова будет ситуация, — выдвинул предположение Аканш. — Возможно, на изменения дислокации нам будет проще отреагировать, находясь поблизости, и в этом смысл распоряжения. Если же наблюдатель от штаба увидит, что надо атаковать, а нам это будет не очевидно, приказ будет передан незамедлительно. В этом господин офицер может быть уверен, — и почти незаметно подмигнул мне. К подобным вольностям в обращении со мной его приучил я же, зато теперь зам не казался мне механической статуей, как большинство здешних военных.

Будь я менее опытным, пожалуй, не заметил бы, как Ильсмин покосился на своего собрата с укоряющим недоумением.

Но как бы там ни было, даже тень мысли о том, что можно проигнорировать приказ, не посетила сознания моих собеседников. Поэтому они поспешили передать своим бойцам приказ сойти с дороги и пропустить идущие следом подразделения. Видимо, решили, что раз я не озаботился распорядиться на этот счёт, значит, и распоряжаться не о чем, всё и так понятно, исполняйте, господа. Я же, догадавшись об их резонах, мысленно вздохнул с облегчением. Пора бы мне уже привыкнуть вести себя как командир.

Карта была очень подробной, в частности, на ней был отмечен предполагаемый маршрут вражеского отряда и предполагаемое место боя. И всего два оттиска печати — мой и, видимо, того офицера, который готовил её. Степень секретности очень приличная, но я имел право продемонстрировать карту своим доверенным. Тем, кому предстояло непосредственно командовать подчинёнными мне сотнями.

— Как считаешь, Аканш, нам будет противостоять пехота или кавалерия?

— Да уж кто бы ни оказался перед нами — разберёмся. Но вообще, кавалерия — вряд ли. Скорее всего, она будет атаковать первой, а значит, окажется в авангарде. А мы будем бить фланг. Значит, пехоту или экипажи боевых ящеров.

— Те три сотни обучены этому?

— Обучены. Хоть и не так часто бывали на учениях, как мои ребята. Но справятся.

Мы пробирались через оголившиеся поля, между двух суровых громад леса, большинство бойцов на тихоходных транспортных ящерах, меньшинство, как я или мои замы — верхом на конях. Мне пока не удавалось свыкнуться с жизнью в седле. Я по-прежнему не представлял, как на ходу можно отдыхать или даже спать, но хоть более или менее научился себя вести, не усложняя жизнь лошади (если лошадь, конечно, первоклассно обучена и обладает мягкой рысью). И даже приспособился более или менее прилично взнуздывать и седлать коня, только требовалось мне на это в два раза больше времени, чем опытному коннику.

Хоть карта и находилась у меня под рукой, помогало это мало. Незнакомые места, отсутствие привычки соотносить местность с её рисованными символами… Конечно, я это умел, но практиковался всё больше в пещерах или ущельях, где проще было узнать нужный поворот. К счастью, Аканш оказался менее ограниченным. Он читал закодированное топографическое изображение с лёгкостью бывалого вокалиста, воспринимающего музыку прямо с нотного листа. И я не чувствовал ни малейших угрызений совести, постоянно прибегая к его помощи.

Время от времени я видел крестьян, обрабатывающих поля, которые мы проходили, но в большинстве своём, едва завидев армию, они пугливо убирались с пути. Не задавали никаких вопросов, даже не пытались возмущаться, хотя пару раз наша полутысяча проходила по вспаханной, подготовленной земле, а после нас её придётся пахать снова. Кастовое разделение тут было очевидно. Крестьянина не оторвут от земли, чтоб поставить в строй, но в воинские дела лезть не позволят. Если армии нужно будет пройти по свежевспаханному полю, значит, такова необходимость, она не обсуждается, и лишний раз перепахать — горб выдержит.