Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [8]
При взгляде на эту парочку Сайласу вспомнился виденный недавно по телеку «Властелин Колец». Он не любил этот жанр, просто смотреть было больше нечего. А Интернет тогда отключали — начало месяца, что поделать.
«Вот уж точно — «хоббиты»… Чёрт! Вот откуда эти сны! Насмотрелся всякой дряни — нечего теперь удивляться», — решил Сайлас и от досады сплюнул на песок.
Они приближались к скале. Совершенно неуместная в этих гладких спокойных горах, она казалась расщеплённой зубочисткой, воткнутой в ровную гладь торта. По ней можно было с лёгкостью лазить, многочисленные уступы, не тронутые временем, стояли намертво. Сайлас не сразу понял, что его смущало: в трещинах этой скалы не было ни песка, ни растительности, ни разрушающей воды — ничто не подтачивало незыблемость каменного… убежища? Cклепа?
До скалы оставалось не больше пяти метров, когда Зоопарк вдруг умолк, остановился, понурился и уставился перед собой пустым взглядом. Диджей растерялся и встал рядом, открывая и закрывая рот и схватив того за плечо.
«Доигрались! Столбняк от змеиного укуса! Он не заметил, а теперь наступает паралич!» — Сайлас бросился к Зоопарку, но Грим преградил ему дорогу: уставился в лицо парню, будто что-то ожидая, как болельщик перед голом, с замершим лицом, распахнутыми глазами.
Сайлас попытался оттолкнуть Грима:
— Серёга, где болело? Попробуй лечь! Можешь ещё говорить? Серый, не молчи!
— Заткнись, идиот, — прошипел Грим и резко, без замаха, впечатал бывшему спецназовцу в солнечное сплетение.
Удар был не сильный, но неожиданный. Сайлас задохнулся и сложился, упав на колени.
Он не успел поднять глаза, когда услышал Зоопарка:
— A Esteliel' Sinda! Lume lelya! — тихий голос креп, парень поднимал голову всё выше: — Le lera! Tul hilde Heren! Latya tarna ar anta Macil!>[12]
Грим смотрел на него безумным взором, полным восторга. Когда Зоопарк закончил, их недавний проводник тут же забыл о парне и метнулся к скале, чуть не за шиворот хватая всё ещё сидевшего Сайласа. Сзади послышался тихий мат Диджея. Сайлас начал вырываться, но Грим оказался ловчее.
— Ты кто такой?! — заорал Сайлас. — Что ты сделал с мальчишкой? Ты ему дурь подсыпал? Или зомбировал?
— Или его змея укусила, — улыбнулся Грим, и чёрные глаза заглянули в душу.
Сайласа прошиб пот:
— Ты кто такой?..
— Ты даже не знаешь, кто ТЫ такой! — прошипел сквозь оскал Грим. — Пойдём, покажу, — он подмигнул и умело ушёл от попытки Сайла ударить в лицо. — Хватит кулаками махать, — Грим снова увернулся и отвесил противнику такой пендель, что тот едва не влетел в скалу.
Сайлас сделал по инерции три шага, остановился и замер. Одна из вертикальных «плит» скалы таяла, словно лёд, собираясь у ног ртутными каплями. Грим сзади посмеивался:
— Вот уж не думал, что нашего героя придётся пинком гнать к его славе. Иди-иди, не укусит она тебя.
Сайлас перешагнул лужу недавних «камней».
— Джей, ты что на меня пялишься, как на зелёного фламинго? Опа, а эта дверь в скале была? Сайл, нас подожди!
— Зверинец, ты в порядке?
— Конечно, а чё?
— Да заткнитесь уже, мелочь!
Сайлас не обращал внимания на голоса. Он вступил в темноту пещеры с чувством навязчивого дежавю: с потолка из круглого отверстия лился свет, хотя солнце уже давно село за горы. В колонне света стояла гранитная фигура: девушка, точь-в-точь из его старого сна про всадников, в длинном струящемся одеянии, прямые волосы горным водопадом спускались с плеч. Чёрные гранитные глаза смотрели на него, она приветливо улыбалась. Девушка держала вытянутые руки перед собой, будто поднося невидимый каравай дорогому гостю.
«Наверно, это памятник той девушке, и я где-то видел его фотку, поэтому приснилось», — Сайлас попытался дать последнее вменяемое объяснение происходящему.
Вдруг в голове он услышал её мелодичный голос, словно птичья трель, словно сотни колокольчиков, словно горный ручеёк:
«Ты пришёл! Я долго ждала тебя. Не бойся, с тобой всё хорошо. Просто я хочу предложить тебе благородную цель. Ты, конечно, можешь отказаться и вернуться к прежней жизни. Но разве кто-то ждёт тебя? Разве ты кому-то нужен в этом мире? Не ври себе…»
«А в твоём мире я кому-то нужен?» — Сайлас продолжил этот мысленный диалог.
«Боюсь, ты не поверишь, если я скажу, что ты можешь спасти свой мир от зла, которое прорвётся сюда из моего, — она засмеялась. — Но я хочу отдать тебе ключ, который закроет ваш мир от нашего. Я не могу быть его хранительницей дольше. Об остальном тебе расскажет Грим, он многое знает. Ты его слушайся, а то ему обидно: он столько лет добивался чести быть хранителем, обладателем этого ключа. Рылся в архивах, учил заклинания доступа ко мне… Правда, на латыни. Но это не его судьба — и он обижается на вас. Глупость, не правда ли? — снова смех. — Но даже столь долго живущим людям нужно прощать их человеческие слабости. Подойди ко мне, дай мне руки».
— Что это с ним? Это красотка из нашего сна, а, Зверинец?
— Ага, ток чёрная… и как бы… это… статуя. Гримыч, а чё он на неё таращится?
— Тихо, они разговаривают. Сейчас она его шустренько уговорит и оживёт. И, по ходу, смоется. Она ж нейтральная, серая, — Грим говорил будто себе. Потом произнес: — Если позовёт, пойдёте с ней? Что вам тут теперь делать-то?.. А у неё там весело, жарко, тёмные жрицы, светлые эльфийки… Три-дэ анимация. Вот ты, Зверинец, преемник Седрика, оказывается. А ты и не знал…
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.
Сэм готов на всё, чтобы его мама снова была жива. И ему на помощь приходит странный нелюдимый сосед. Он говорит, что есть средство. Надо лишь отыскать Древо Жизни. Оно способно победить смерть. Сэм хватается за эту возможность и, заручившись поддержкой подруги по имени Абра, бросается на поиски Древа. Но ни Сэм, ни Абра и представить не могли, что тем самым они вступают в древний конфликт и что прежними им уже не быть никогда. Что это за Древо Жизни? И на какие жертвы Сэм готов пойти, чтобы вернуть маму?
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!