Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [69]

— По одному из летоисчислений мира Разных начался 13 век. Лорешинад-отступник пробрался со своей светлой возлюбленной в Крымские степи. Оттуда начал свой «человеческий» путь: замаскировался, как мог, спрятал алый цвет глаз под накладные бельма… и был продан в рабство. Потом, увидев его силу и ловкость, его выкупили военные — мамлюки, — у которых он дослужился до командира части охраны египетского султана — праправнука знаменитого Салах ад-Дина. В 1260 году случилось два события: у Лорешинада и его светлой (которая следовала за ним неотступно) родился первенец. В этом же году отец убил своего султана и пришёл к власти вместо него. С этого момента он стал зваться аль-Малик аз-Захир Рунк ад-дунийа ва-д-дин Бейбарс аль-Бундукдари ас-Салих, мамлюкский султан Египта и Сирии. Крестоносцы звали его Бейбарс I. Почти сразу он заключил союз с Золотой Ордой на поставку рабов и отказался от союза с крестоносцами. Иерусалим, а значит, и портал, находились тогда во власти христиан (а с ними и эльфов), и с 1263 года отец начал против них военные действия.

Но пустыня мешала ему, срывала планы, губила караваны и воинов. Он решился на отчаянный шаг: оставил меня с помощниками во главе государства, а сам инкогнито пробрался к порталу. Его не было ровно двадцать дней. Мать извелась, а визири начали шептаться.

Но отец вернулся — как же я, струхнувший малец, был счастлив, — и, благодаря Оберегу, пустыня легла к его ногам. За десять лет он основал новую правящую династию Египта — Захири, — родив ещё двоих сыновей (конечно, у него был гарем, но матерью его детей была возлюбленная светлая), завоевал крепости Иерусалима и подчинил почти всю Армению. Вкладывал средства в армию и торговлю. Отдавал силы развитию военной организации мамлюков, старался разведать о тайном ордене ассасинов, собирал книги в библиотеку Захира.

И, конечно, имел пару двойников.

В 1277 году мне было 17, он призвал меня и стал рассказывать о том, чем он занят сейчас, какие у него планы. Я боялся. Я не понимал, что он задумал. Когда мне было 4 года, подданные принесли мне присягу, и я должен был готовиться стать султаном, учиться политике, интригам, военному делу… Но я оказался не готов. Я не думал, что власть обрушится на меня так скоро.

Отец говорил, что люди не живут так долго, как эльфы, и каждому из нашей династии придётся уходить со сцены, убивая своих двойников. Так же сделал и мой отец. Он отравился ядом, предназначенным для врага, поболел для вида, потом подсунул врачам тело мёртвого двойника и скрылся. Факт смерти долго не разглашали, мертвеца вернули ко мне в Египет, где провозгласили меня султаном по имени аль-Малик ас-Саид Насир ад-Дин Мухаммед Берке-хан.

Не могу сказать, что я не хотел власти… Но я её боялся. Поэтому привлёк к себе надёжных людей. Раскрыл заговоры отстранённых. Младшие братья завидовали мне, но молчали… Отец помогал мне советами, но научить защищаться не смог.

В 20 лет я начал собирать свой первый военный поход к Дамаску через Каир. Преданные мамлюки были со мной. Но воины Айюбов — династии, свергнутой отцом — подняли мятеж, и под руководством предателя напали на мою армию. Единственное, что сделал отец — подменил меня на двойника, которого, конечно, убили. Следующим султаном стал мой брат, и отец вернулся в Египет помогать ему. С тех пор я его не видел…

Желваки на щеках Четырнадцатого играли, пальцы сжимались бесконтрольной судорогой. Двести-сорок-вторая стояла в дверях, не решаясь подойти. Чёрные глаза не видели ничего, перед мысленным взором проносились сцены унижения и предательства…

Четырнадцатый всегда считал, что был предан своим отцом. И от этой мысли боль останавливала дыхание и сердце.

— Отец посчитал меня недостойным власти, понял, что я не готов к ней и не смогу сам уйти, вкусив её в полной мере. Он так думал! Он не дал мне шанса! Я правил всего три года! Он отдал власть следующему сыну, а меня… Меня подставил руками моего самого близкого друга!

Братья не были мне столь близки, как этот монгол. Его звали Калаун, он был человеком. Отец определил мне его в товарищи по играм и военным тренировкам. Я мог довериться ему, рассказать абсолютно всё. Сколько вечеров мы провели за беседами о сути власти. И о моём страхе перед ней. И о желании обладать ею. И о моём неприятии того, что сделал отец: мне казалось, что он мог бы не таиться и объявить, что он эльф, продолжить дальше властвовать и воевать…

Калаун оказался доносчиком. И отец приказал ему собрать мамлюков Айюбов и убрать меня с политической арены… Оставил жить, но выкинул в пустыню.

Я был первенец, но не лучший. У меня была власть, но не долго. У меня был друг, который от меня отрёкся. У меня были отец и мать… от которых я ушёл, предпочтя скитания. Отец забыл лишь одно: по наследству вместе с властью мне достался Оберег земли — покоритель пустыни, помощник в завоевании самого Иерусалима вместе с его человеческими святынями и эльфийским порталом… Но я не стал высовываться. Я начал жить заново — рабом, прислужником. Молодым безродным арабом по имени Саид.

Двести-сорок-вторая поняла, что гнев мужа отступает, сменяясь отчаянием. Она тихо приблизилась и обняла сзади за плечи. Он вздрогнул и прижал к себе её руки, уткнулся в них, принимая эти секунды жалости… Потом нежно отстранился. Взглянул ей в глаза.