Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [242]

— А вот я всё ещё нужен, ёпт… — продолжал он уже после пары затяжек. А Анриель сидел и переживал, не зная, как подействует на серого кальян после ошибки. — Вот когда он меня отпустит? Вот что ему нужно от меня?..

— Ты должен портал закрыть, — рискнул Анриель. Сказать правду Зоопарку было необходимо, и целитель с ужасом представлял, как отреагирует серый, если услышит это от Генриха.

— А чё! Легко! — щедро размахнулся рукой Зоопарк, чуть не заехав в лицо собеседнику. — Помогу вам! А то отсталый народ!.. Вот язык подтянули до современного, молодцы! Внешность можете кор-р-ректировать… — парень уже забыл, что говорит с эльфом, а не с серым. — А пол менять — даже мысли не возникло! Ваще шпионы были бы — ё-маё! Захотел подобраться к жрице — прикинулся мужиком — и иди! Захотел раскрутить светлого парня — обратно в девку — и молодец! Это ещё в диснеевских мультиках на каждом шагу: надо что-то мальчику от мальчика, он переодевается в девочку, красится, подушки там подкладывает… Потом заигрывать начинает, подушками вилять. А у того, другого, глаза сердечками, слюна водопадом, и тащится за этим пугалом. Вот чему детей учат?! А вы не видели ничего этого — и молодцы! И не надо!.. Не доросли ещё!

Анриель не встревал в этот словесный поток. А после слова «диснеевских» перестал вообще вникать. Зоопарк помолчал.

— Ужо, я вам тут в снах порядок наведу! Цивилизацию и толерантность! — выдал он громко и властно, а потом мерзко захихикал.

Целитель искренне, но молча пожалел, что им достался такой Ключ. Хотя, в конце концов, надо было просто лучше обращаться с парнем…

* * *

Генрих ночью пытался пробиться к Сто-двадцать-седьмому, потом к Алтын-кёс — и всё безрезультатно. Они оба не пускали его, знали, что придёт. Четырнадцатый уже кусал локти и жалел, что отправил такого непроверенного человека на столь ответственное задание. Времени учить нового не было, оставалось самому всё бросать и мчаться знакомиться со светлой королевой, как там её…

Но к середине дня парень вернулся. Четырнадцатый растерялся — он не ждал его так скоро. Невозможно было добраться от устья Карред-Ирауна до Олассие Махальма и обратно за сутки!

Генрих схватил принесённый парнем амулет перехода между мирами — столь необходимый в свете событий, разворачивающихся так быстро, безумно быстро. Не было времени как следует допросить гонца.

Четырнадцатый прожёг взглядом Сто-двадцать-седьмого.

— Как ты смог так быстро добраться? — он искал сапоги, ещё давно сшитые женой, и тёплую куртку.

— Меня встретил посланник королевы. И передал амулет.

— Не понял… — остановился Генрих.

— Колкалесивель знала, что нам понадобится амулет. То, что серые заберут его, было оговорено в одной из передавшихся ей клятв. Вот она и послала гонца…

Генриху было достаточно. Он оделся, проверил лезвия в рукавах и кинжал в сапоге, надел амулет. Он ещё помнил, как заставить побрякушку действовать не только в точках перехода. Фигуру окутал серый туман, и она исчезла.

После его ухода в избушку тихо пробралась Алтын-кёс, обвила руками спину и плечи Сто-двадцать-седьмого. Тот развернулся и поцеловал её в лоб.

— Я передам королеве большое спасибо за посланника, — улыбнулась она. — Было не сложно уговорить её отправить его тебе навстречу.

— Ты умница, моя богиня…

Глава 98. Шифры и Дипломатия

Алтай.

Эстелиель проснулась поздно. Как, впрочем, и все в замке. Даже под парой одеял и курткой ей было безумно холодно. Одного взгляда в окно хватило, чтобы понять: зима вступает в свои права. Там шёл мокрый снег, пушистые неровные хлопья моментально таяли на запотевшем стекле.

Очень не хотелось вставать, но ароматный чай и горячий душ можно было получить только на первом этаже. А тут лежи, скрепи костями…

Тель выбралась из-под одеял, попытавшись сразу юркнуть в куртку, но запуталась, уронила её с раскладушки и чуть не рухнула сама. Вскочила, обулась, еле шнуруя вмиг окоченевшими пальцами берцы, подаренные Сайласом, влезла в куртку. Накинула капюшон, заправила мешающиеся уши.

На первом этаже тут же обнаружились Хельга и голос, исходивший из душевой. Голос принадлежал Рине и завывал что-то душевное, мелодичное и медленное. Хельга зверела.

— Она двадцать минут там сидит! — шипела девушка подошедшей Тель. — Нет, я всё понимаю, но ещё немного, и я эту дверь вышибу… Сейчас всю воду истратит, а нам ждать, пока новая нагреется! — уже в направлении самой двери негодовала она. — Кое-кто забыл, что он не в своей берлоге!.. Выйдешь — и можешь сразу туда отправляться!

— Я уже-е почти-и всё-о-о! — пропела Рина оттуда, и Тель поняла, мёрзнуть ей ещё долго.

Заняв очередь, она пошла на кухню, включила газ — погреть хотя бы руки. В это время Рина всё-таки вышла, вернее, вылетела пулей, бросив на ходу воздушный поцелуй Хельге и фразу: «надо волосы сушить, не то замёрзну», умчалась наверх.

— Я не долго, — пообещала Хельга, — только душ и немножко постирушек.

И с заговорщическим видом скрылась за дверями душевой.

Тель решила, что успеет сварганить завтрак. Хоть настроение у народа поднимется.

Спозаранку Наван с Сайласом перебрались в арсенал-лабораторию изучать природу золотого огня. Маг даже попробовал ритуал упокоения одержимых демонами, за что получил этим самым огнём по левому плечу и волосам. Тут же скинул майку, обкорнал несколько прядей и принялся изучать. В материальном привычном мире не удалось обнаружить ровным счётом ничего. Наван долго задумчиво вертел майку и выглядел настолько разочарованным, что Сайласу его даже стало жалко.