Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - [213]

Наван пошёл кругом медленно и аккуратно, закрываясь плащом, приготовив «охладительную» пуговицу, прижимаясь к цоколю здания и прячась за кустами. Даже Сайлас мог бы признать, что передвигается маг вполне профессионально. Ветер шевелил природный мусор, раскидываемый магом. Тель следила за передвижениями его ауры, прикрыв глаза.

И тут обнаружился первый прокол. Наван со всего маху влип в сигнальную ловушку перед входной дверью. Тель вскинулась и затряслась:

— Стоит. Ауру сканируют, но она человеческая, пока он амулеты не трогает… В дом ведут. — Она просящим взглядом уставилась на Магистра.

— Аура есть, значит, живой, — отчеканил тот. — Не дёргайся, выращивай лестницу.

* * *

Наван рассудил, что в сорока сантиметрах от стены ловушек не будет. Долго выжидал и рассчитывал, чтобы не засветиться ни перед кем во входную дверь, а сам со всего маху бесталанно влетел в зону действия охранного заклинания, которое мага остановило и приморозило к дорожке.

Он затрепыхался, пытаясь освободить недвижимые ноги. Без магии, конечно, не получалось. Но удивительней всего был факт, что его не расстреливали на месте.

Дверь приоткрылась, оттуда выглянула человеческая женщина с желтоватой кожей и узким разрезом глаз. Чёрные волосы были собраны в шикарный высокий хвост. На её лице читалось удивление вперемежку с интересом.

«Ладно, — решил маг, — поиграем. Работа подождёт».

— Девушка, хозяюшка, у меня ноги отказали! Иду по лесу, никого не трогаю, кабель… То есть, нет, конечно, не кабель — грибы ищу. Я тут живу недалеко. А Вас, красавица, не видел ни разу здесь. Помогите мне, я умоляю, совсем ноги не слушаются…

Наван частил, а сам наблюдал, как колдунья пытается понять его ауру, потом к сканированию присоединился кто-то из дома. Лицо женщины становилось спокойным и довольным, она медленно выходила из двери.

Наван гнал ерунду дальше:

— Вы не смотрите, что я так одет. Я хозяина хорошо знаю. Мы с ним даже друзья в каком-то смысле. На охоту, там, вместе, в баньку у меня, ну, Вы знаете. А сейчас его нет, уехал к себе на север, да. Я гуляю, по грибы, дай, думаю, проведаю, как тут его хозяйство, не разбежались ли охранники…

Женщина вышла, спустилась с террасы, с лёгкой, чуть виноватой улыбкой проговорила:

— Я Агафья, новая горничная. Хозяин скоро приедет, я прибираюсь.

Наван почувствовал, что ноги ему отпустили. Значит, сняли подозрения — можно работать.

— А я Андрей, — он склонил голову, неумело — заинтересовано заглянул женщине в глаза. Местные мифы он знал и понял, кто перед ним.

— Вы слишком красивы для горничной, — попытался он вспомнить хоть самые дешёвые комплименты. — Наверное, мои ноги поэтому тут и остановились, чтобы встретить Вас.

Наван, конечно, понимал, что его потащат в дом. И сразу сбегать будет подозрительно — и она, и жрица примутся сканировать его тщательней. И обратят внимание на то, куда он пойдёт. В общем, он решил, что дорога в дом ему одна — с парадного входа, под ручку с красивой азиатской женщиной. В таких условиях можно работать.

— Понимаете, я тут совсем одна. Жили с мужем-поваром, а он меня недавно бросил. Представляете, у меня на глазах к другой ушёл. И отсюда съехал. Может, Вы составите мне компанию. По-соседски… — Агапка ворковала и призывно тянула Навана в дом. Комплиментов уже не требовалось.

«Забавно. Нас оставят одних или будут подглядывать? Тоже ведь развлечение. Надо бы собрать вокруг побольше народу…»

За дверью сразу открывалась тёмная, но от этого не менее шикарная гостиная. Статуэтки, ковры, дорогая мебель, элитные шторы… за стеклянной полупрозрачной стеной в бассейн шевелилась бликами спокойная вода. Не было слышно ни шорохов, ни дыхания. Сверху неуловимо тянуло расплавленным пластиком, и маг понадеялся, что дроу не додумались развести костёр в доме в отсутствие электричества.

Агапка начала прижиматься, зазывно водя бёдрами.

Наван улыбался всё шире, а она не понимала истинного смысла этой ясной и одновременно жутенькой улыбки.

Колдунья хотела выпить его жизнь. Некромаг успел раньше. Лицо тридцатилетней женщины вдруг резко начало стареть, волосы седели и выпадали, пока хвост, так и оставшись стянутым резинкой, не спустился к ногам. Морщины резали лицо, нос удлинялся. В чёрных глазах горели ужас и вопрос. Она теряла красоту и жизнь, да так стремительно, как ей в ужастиках не снилось. Агапка уменьшалась, цеплялась за плечи парня и с надеждой заглядывала в его лицо. А он всё так же улыбался, шаря вокруг взглядом в поисках новых целей. Один из амулетов задымился, он выкинул его из кармана.

По темноте шастали тени, мелькая алым. Только бы стрелять не начали, а подошли поближе. Тратить амулеты на щит было бы сейчас непозволительной роскошью. Два силуэта шмыгнули вверх по лестнице. Ничего, решил маг, он и до них доберётся, хватило бы сил прокачать через себя столько энергии.

Он опустил глаза. У ног комом лежала чёрная собака и скулила от унижения и горечи, даже не пыталась укусить или сбить с ног. Ничего не делала.

Ясная улыбка мага в миг стала ядовитой:

— Пшла вон!

Она вскочила, взвыла больно и хрипло и метнулась к двери. А Наван уже чувствовал на лице дыхание своей тёмной госпожи. Он уже умел быть тёмным.