Могло бы быть... - [2]
Блин! А что же я торможу-то так? Может мне писать начать, параллельно? «Ночной дозор», там… Что я не осилю? Жаль компьютеров еще нормальных нет. Придется на машинке шлепать. Могу песни писать — хиты будущего… «Лучшие друзья девушек — это бриллианты!»
Копейки, это… Копейки…
Блин! У бати же десять тысяч советских рублей на книжке! Через полгода он их снять не сможет — НИКОГДА! А там как раз приватизация, ваучеры дадут… Акций «Газпрома» надо прикупить будет… Главное, батю уговорить деньги снять. Копит он, блин. На «Волгу». Не знает, что так на «копейке» и проездит до десятых годов двадцать первого века.
Брат тоже еще жив, кстати. Еще служит капитаном в ракетных войсках. Уволят в запас. Через год бизнесом займется тоже. Пропадет без вести в Ярославле, спившись от шальных денег…
Не позволю!!
— Ивакин! — выдернул меня голос из размышлений.
— А?
— Не а! Доклад иди читай.
Алалост покачал смешной головой — розовая лысина обрамлялась венчиком белого пуха.
Курт меня пихнул в бок — что, мол, сидишь, иди!
Я растерянно встал.
— Не готов, что ли? — Раздраженно, заметив мое замешательство, сказал препод.
— Г-готов, — заикаясь, ответил я.
— Тогда не томите! Ждем ваших откровений!
Я пошел к кафедре, пробравшись сквозь ряд стульев.
— Тема доклада… — горло пересохло. Блин! Оказывается, я Останина до сих пор боюсь!
— Какая же тема доклада? — препод презрительно усмехнулся.
— Мммм… — промычал я, — Недостатки однопартийной идеологии…
— Слушаем, — отвернулся Алалост.
Слушаем? Блин, ты, зараза, мне за этот доклад тогда пару влепил! Я, тогда, так и не понял — за что? Ведь все правильно говорил — плюрализм, демократия с человеческим лицом… Каким же я романтиком был… Комсомолец, бля, образца конца восьмидесятых… Ну держитесь! И отложил в сторону исписанную тетрадку с тезисами.
— А у нее нет недостатков!
Останин недоуменно повернулся ко мне:
— Простите?
— Нет, говорю, у нее недостатков. Вот смотрите… Если у нас сейчас появятся партии — всяко-разные либерал-демократы, просто демократы, просто либералы, нацисты, анархисты — а они уже есть, кажется? Запамятовал… Так вот. Каждая из этих партий будет пытаться внести с социум именно свои идеи. И бороться с другими. И не всегда законными методами. И к чему же это приведет? Раскол народа. Раскол общества. И пока вся эта мелочь будет отвлекать нас, те, кто реально находятся у власти — будут просто уничтожать Союз и нас с вами.
— Вы что же, против плюрализма мнений? — прищурившись спросил Останин.
— Как ни печально, против. Потому как из-за этого плюрализма нам, извините нечего жрать будет. Страна рассыплется, как карточный домик. Мы, будущие учителя, будем вынуждены бутылки на помойках собирать, чтобы выжить.
Аудитория замерла. А меня понесло:
— Нет, я не против плюрализма на уровне частном, житейском. Диссиденты были, есть и будут. Но плюрализм в отдельно взятой голове — это шизофрения. А плюрализм в отдельно взятой стране — это смерть. Вот посмотрите, те же пиндосы…
— Кто?? — удивился новому, для начала девяностых, словечку Останин.
— Ой… Американцы. Они утро начинают с поднятия флага. А уроки начинаются с пения национального гимна. А мы? Месяца не прошло как флаг выбросили и от гимна отказались. И радуемся как обезьяны гнилому банану. А гимн еще вернется. И флаг вернется. Только, как бы поздно не оказалось. Представьте себе, что Украина вдруг захотела отдельно жить.
Кто-то из однокурсников засмеялся.
— А что смешного я говорю?
— Вообще-то референдум показал, что более семидесяти процентов населения СССР за сохранение Союза… — мягко перебил меня Останин.
— Ну и что? Спросят, что ли, нас, когда президенты республик будут в Беловежской Пуще Страну убивать?
— Почем в Беловежской-то? — выкрикнул кто-то из студентов. Ганс, кажется.
— А черт его знает. Охота там хорошая, наверно. И что мы с вами сделать сможем? Плюрализм, говорите? Ну, ну…
— Значит, Леша, вы не согласны с академиком Сахаровым?
Останин назвал меня по имени? Вот тебе раз… Он по фамилиям-то не называл никогда и никого…
— А что академик? Враль и прохвост он. Академическое звание не гарантирует моральную чистоплотность.
Внезапно зазвенел звонок. А Останин сказал:
— Идите. Отлично. И зайдите в лаборантскую. Разговор есть.
— Не могу, Сан Саныч, — и что-то мелькнуло у меня в глазах такое, что он только кивнул плешивой головой, выводя пятерку в журнале.
А я закусив губу, пошел за свое сумкой.
Удивленные однокурсники шептали что-то мне в спину, кто-то поздравлял с пятеркой. А я ничего не видел перед собой.
Бизнес, акции?
Идите в задницу со своими акциями. Я помню. Я видел.
Значит, все просто. Получаю сейчас стипуху. Еду в Москву. Стволов сейчас немеряно продается. Лишь бы лавэ хватило…
А на фиг мне покупать?
Я же помню! Едем до Волховстроя, там на электричке в сторону Чудово. Станция Лезно. Из одного блиндажа мы тогда — в девяносто седьмом, кажется — подняли ящик немецких карабинов. В маслице. В тряпочках. И патронов там кучи были!. Приклад опилю. Ствол тоже. Я же смотрел «Брата»… А тут еще толком и охраны у Борьки нет. Герой суверенной, бля, демократии… По поликлиникам, сука, ходил. Пиарщик гребаный… А мы этому всему верили… По митингам он еще скачет… Если меня сразу не шлепнут — дадут пятнадцать лет. Это максимум сейчас. Выйду в две тысячи шестом, соответственно. Вот там и посмотрим на роль личности в истории.
Полночь, XXIII век. Человечество атаковано враждебной инопланетной расой. Разучившись воевать за три столетия мира, будучи не в состоянии защитить родную планету, земляне призывают на помощь фронтовиков из прошлого, самых умелых, отчаянных и беспощадных бойцов в человеческой истории – офицерский штрафбат Красной Армии, павший смертью храбрых триста лет назад, а теперь воскрешенный, чтобы вновь «искупать вину кровью».С Великой Отечественной – на Звездные войны! Со Второй Мировой – на Первую Галактическую! Из 1944 года – в открытый космос! На взлет идут штрафные батальоны!
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету.
Первые семь дней после переноса территории бывшего СССР из октября 2010 года в 22 июня 1941 года – глазами разных людей: от безработного и пенсионера, до главы районной администрации и сотрудника прокуратуры. Непохожие герои, диаметрально противоположные убеждения, уникальные судьбы – в фантастических обстоятельствах.
Вышли 17 февраля в сборнике "В окопах времени" издательство Яуза.
На самом деле я не воевал и не служил. Так случилось. Однако война живет в сердце и крови с весны 1996 года, когда я впервые на ней побывал. На Волховском фронте, весной 1942 года. Я не оговорился, я попал на ту войну в качестве похоронной команды. Обычно нас называют поисковиками, однако мы именно похоронная команда. С тех пор я так и остался на той войне. Лезнинский плацдарм, деревня Пёхово, плацдарм Водоса, болото Невий Мох, Мекензиевы горы… 59-ая армия Волховского фронта, 1 МВДБ Северо-Западного фронта, Приморская армия 4-го Украинского фронта.
Лютая весна 1942 года. Окруженные немцы из последних сил удерживают Демянский плацдарм. Чтобы нарушить коммуникации «котла», советское командование бросает в бой Первую маневренную воздушно-десантную бригаду. В чудовищно тяжелых условиях, в тылу врага, в болотах, на тридцатиградусном морозе, без помощи и снабжения, питаясь корой деревьев и павшими с осени лошадьми, 18-летние десантники совершили невозможное – благодаря их действиям Люфтваффе потеряли в Демянском «котле» половину своих транспортных самолетов, которых им будет так не хватать полгода спустя под Сталинградом, а дивизия СС «Мертвая голова» – до двух третей личного состава…Новая книга от автора бестселлера «Я погибну вчера»! Беспощадная резня в ледяном аду Демянска! Русская десантура против немецких егерей и эсэсовцев! С неба – в бой! Никто, кроме нас!
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?