Могильщик кукол - [65]

Потом Труда снова отвела сына к столу, на котором были расставлены подарки. Огромное количество красиво завернутых пакетов, с которыми он не знал, что делать. Бен только рассматривал их, пока Труда крепко держала его за руку. Вскоре он захотел вернуться к Антонии и маленькой Бритте.

«Нет, — твердо сказала Труда. — Ты достаточно поиграл. Сейчас мы будем распаковывать подарки. Затем ты вежливо, как я тебе показывала, поблагодаришь гостей».

Она взяла ближайший пакет, открыла вложенный конверт с поздравительной открыткой, явно растроганная, с глазами, увлажнившимися от слез, взглянула на соседей и зачитала: «В этот торжественный день, дорогой Бен, прими самые лучшие пожелания от Отто и Хильды Петцхольд».

Хильда, застеснявшись, улыбнулась компании за столом, смущенный Отто принялся раскуривать сигару. Между тем Труда освободила подарок от обертки и положила Бену в руки картонную книжку-раскраску с картинками. И тогда произошла первая катастрофа.

Прежде чем подарить Бену подарок, супруги Петцхольд все основательно обдумали. Им хотелось продемонстрировать не только доброе отношение, но, прежде всего, чтобы подарок доставил Бену радость. Хильда Петцхольд остановила свой выбор на книжке с картинками, решив, что картон достаточно крепок, чтобы выдержать руки Бена, а к тому же на страницах было нарисовано то, что она сама любила больше всего на свете, — кошки. Маленькие и большие, черные, белые и серые в полоску.

Одна серая в полоску кошка была как раз изображена на обложке сидящей и облизывающей переднюю лапу. Едва Бен бросил на рисунок взгляд, как просто взорвался. Он помчался к столу, накрытому для кофе, и хлопнул книгой по стоявшей перед Хильдой Петцхольд тарелке с остатками сливочного крема. Затем с такой силой ударил кулаком по обложке книги, что тарелка под ней с явственным хрустом раскололась. И прокричал во все горло:

— Руки прочь! Сволочь! — одновременно почесав правую руку о левую.

Труду как кипятком ошпарило от нахлынувших воспоминаний давно забытого случая. Ожило все, что давно уже прошло. Но Якоб часто говорил: «У него память как у слона».

Ее голос немного дрожал, когда она приказала сыну:

— А сейчас вернись, Бен. Все прекрасно. Книга принадлежит тебе, Хильда не станет ее у тебя отнимать.

— Руки прочь! — закричал он снова и зарычал, как собака, опять схватил книгу и с силой впился в нее зубами. Затем положил ее обратно на осколки тарелки и схватил вилку для торта Хильды Петцхольд. К счастью, ножей на столе не оказалось. Бен наносил удары вилкой с такой силой, что тонкие зубцы согнулись, а на прочном картоне на месте живота кошки появилось множество вмятин. Затем Бен стал царапать живот кошки изогнутыми зубцами.

Смущенные гости с интересом смотрели на мальчика. Только Илла фон Бург, проинформированная Гретой Франкен об участи одной беременной домашней кошки, опустила голову. Подозрительным взглядом Якоб рассматривал Труду, когда она с покрасневшим лицом взялась за следующий пакет, второпях сорвала упаковочную бумагу, но не стала зачитывать прилагающуюся открытку с именами поздравителей. Труда высоко подняла разноцветный резиновый мяч и несколько охрипшим голосом обратилась к сыну:

— Посмотри, Бен, этот подарок тоже для тебя.

В самом деле, Бен оставил в покое книгу с кошками. Но только потому, что Дитер Клой устремился к Труде и мячу. Дитеру не удалось достать мяч, который Труда, не обращая внимания на усилия мальчика, двумя руками держала высоко над головой, и Дитер ударил ее обоими кулаками в живот и пнул по правой ноге. Труда вскрикнула скорее от удивления, чем от боли:

— Ай!

Бен обошел стол, сильными руками схватил Дитера за горло спереди и у затылка, потряс его, оторвав где-то на сантиметр от пола, и снова прорычал:

— Руки прочь!

Якоб вскочил, разнял детей, врезал сыну пощечину и потребовал, чтобы тот тотчас же попросил прощения. Но с этим его опередила Рената Клой при поддержке Антонии. Обе женщины были единодушны в том, что Дитеру пора понимать: он не может иметь все, что ему хочется, и не смеет никого пинать ногами, стараясь добиться своего.

Тем временем Бэрбель, не теряя времени, постаралась разъяснить Уве фон Бургу, что в это воскресенье она единственная девушка поблизости и в свои пятнадцать лет ни в коем случае не слишком молода для него. Тогда молодые люди воспользовались случаем и, прежде чем кто-либо успел им воспрепятствовать, отправились на прогулку.

Вместе с тем общее возбуждение немного улеглось, Сибилла Фассбендер взяла всхлипывающего Бена за руку и отвела в пекарню. Там поставила перед ним на стол кусок торта, забыв от волнения убрать нож для разрезания тортов.

Тем временем Труда установила, что объектом спора был мяч, подаренный Бруно и Ренатой Клой. Со своей стороны, она нашла для Дитера оправдание: он, вероятно, видел, как Рената упаковывала мяч, и не мог понять, почему игрушка теперь должна принадлежать Бену. Когда позже Сибилла с Беном вернулись в зал, осколки тарелки и деформированная вилка были убраны и все оставшиеся подарки распакованы.

От сестер Рюттгерс Бена ждал подарок — коробка собственноручно приготовленных домашних конфет и несколько цыплят из пластика с наклеенными пушинками, оставшихся от пасхальных украшений. Подарок пришелся Бену по душе. Со страхом, вопрошающе взглянув на Якоба, он засунул игрушечных цыплят себе в карман брюк, а две конфеты в рот.