Могильщик. Цена покоя - [44]

– А что видишь ты? – спросил он.

Пришла очередь незнакомца вглядываться в горизонт до боли в глазах.

– Ни хрена, – сказал он, наконец, – ни хрена я не вижу. Даже костей. Вон там вижу гору, – он указал на горы, – вон там, – он ткнул за спину могильщику, – равнину, а вон там, – тычок большим пальцем себе за спину, – тоже ёбаную равнину. Там же я не вижу вообще ничего. Пустота. Ни чёрная, ни белая, но и как будто бы не серая. Никакая. Просто ничего. И вообще никто не должен там ничего видеть. Когда я отправлял тебя туда, думал, что ты, как и все, пойдёшь в пустоту. Я бросил тебе кость, как слепой, глухой и потерявшей обоняние собаке, надеясь, что она убредёт куда-то прочь и больше не будет путаться под ногами. Но ты видишь. Собака, мать её, оказалась зрячей. Только кости, верно?

– Верно.

– Боги, могильщик, ты из тех говнюков, что не могут наврать, чтобы поднять настроение другому? Иди дальше. Надеюсь, больше не встречу тебя никогда. – Незнакомец зло махнул рукой и ушёл, держа горы по правую руку.

А могильщик, сцепив зубы, перешагнул скелет женщины, нашёл глазами другой и двинулся к нему.

Ведь он больше ничего не мог, кроме как шагать.

***

Чужаки пришли на следующий день после Йоля. Время уже приближалось к обеду, но Грест едва проснулся. Он вяло доедал поздний завтрак, состоящий из разогретого над огнём вчерашнего пирога с морковью и мясом и половины кружки порядком уже выдохшегося вина, которую он нашёл на одном из столов. И вино, и пирог уже заканчивались, и бывший воришка уже подумывал взять ещё кружку. Или поискать другую недопитую, что пусть и не так вкусно, зато куда экономней. А денег у него и так немного.

Грест уже собирался отправиться на поиски, когда дверь «Мшистого пня» хлопнула и двое чужаков вошли в трактир. Бывший вор резко сел на скамью так, будто воровать для него стало чем-то предосудительным, и уставился на пришельцев.

Оба были одеты в потёртые и залатанные в десятках мест шубы, у обоих за плечами висели почти пустые котомки, а их лица скрывали шарфы. И, несмотря на это, Грест сразу определил их как чужаков. Он никогда не жаловался на плохую память, мог с лёгкостью различить простофилю, забредшего не в свой район, или вора, решившего сунуться на чужую территорию. Здесь же за последние недели он видел от силы полсотни местных да пару дюжин купцов, появляющихся в трактире более или менее постоянно, так что различить чужаков оказалось ещё проще. Даже по одежде. Но когда оба сняли шарфы и шапки, Гресту тем более стало ясно – этих двоих он видел впервые в жизни.

Простоватое лицо одного покрывали глубокие оспины, едва скрытые под жидкой бородёнкой. Второй, напротив, был гладко выбрит, а его глаза, едва задержавшись на лице Греста, сразу забегали по помещению, будто чужак выискивал, что и где можно урвать. Этот взгляд был знаком Гресту, он и сам всегда осматривался в незнакомом месте примерно так же.

– Ты хозяин? – спросил бритый, потирая подбородок.

– Нет. Я такой же посетитель.

– А где хозяин?

– Спит, – пожал плечами Грест. – Вчера же был Йоль.

– И ты тут без него распоряжаешься пирогами и вином? – осклабился бритый, но прищуренные глаза смотрели совсем невесело.

– Я постоянный посетитель.

– Скажешь, может, где тогда разжиться какой жратвой? – спросил бородатый тонким, как у мальчишки, голосом.

– Сейчас придёт служанка, Глейи.

Пришельцы переглянулись. Бритый что-то прошептал своему спутнику, тот пожал плечами в ответ.

– Ладно, – буркнул бритый и принялся снимать шубу, второй чужак последовал его примеру.

– Мы присядем? – спросил бородатый, управившись.

Они откровенно нервировали Греста. Возможно, он даже побаивался их, хотя они не были похожи ни на жрецов Единого, ни на наёмных убийц. Оба держались так, что даже бывший столичный вор понял – они видавшие виды бродяги. Как Велион. Наверное, Грест просто отвык от чужих. И всё равно, какого рожна им нужно было садиться к нему, если зал абсолютно пуст?

– Садитесь.

Чужаки уселись напротив него. Бородатый позёвывал, а бритый внимательно смотрел на Греста, что заставляло нервничать воришку ещё больше, чем раньше. А Глейи, ушедшая в туалет, всё не появлялась и не появлялась.

– Меня зовут Карпре, – сказал, наконец, бритый. – А моего друга – Мише.

– Грест.

– Грест? Ясно, – Карпре почесал подбородок. – Где же служанка, Грест? Я до усмерти хочу что-нибудь сожрать и выпить чего-нибудь горячего.

«Наверное, это разбойники, – решил Грест, – или вымогатели». В этот момент он страстно желал оказаться где-нибудь подальше от «Мшистого пня». Или, на крайний случай, чтобы из подсобки вышел Велион и прогнал этих двоих. Или убил.

– Сейчас вернётся, – сказал Грест вслух.

– Что ж, подождём, – пискнул своим смешным голосом Мише, но воришке было не до смеха.

А следующая фраза Карпре едва не заставила Греста выскочить из-за стола и бежать, куда глаза глядят:

– Хотя лучше поговорить без лишних ушей. Вообще, мы ищем тут кое-кого. Двух людей одной очень специфической профессии. Один из них, как будто бы, ты. А вот второго, высокого типа с длинными волосами, который всегда носит чёрный плащ и шляпу, я что-то не вижу. Он ещё здесь?