Могила моей сестры - [18]

[15], когда они ходили в поход.

– О, не надо, мистер Кауфман. У меня больше нет денег.

– Это подарок.

– Я не могу его принять, – сказала она, вспомнив слова отца, что мистер Кауфман едва сводит концы с концами. Она и так подозревала, что велосипедная камера стоила дороже, чем Сара выложила на прилавок.

У мистера Кауфмана был такой вид, будто он сейчас заплачет.

– Ты знаешь, что она ездит на велосипеде в больницу навещать Питера?

– Да ну?

Больница была в Силвер-Спурсе, другом городке, даже не соседнем. Саре бы здорово влетело, если бы узнали родители.

– Она приносит ему книжки-раскраски, – сказал он, и в его глазах стояли слезы. – Говорит, что экономила деньги на попкорне.

Глава 16

Стряхнув с пиджака дождевую воду, Трейси вошла в похоронное бюро Торенсона. Старик Торенсон – так они в детстве звали Артура Торенсона – бальзамировал всех умерших в Седар-Гроуве, в том числе ее мать и отца, но когда Трейси позвонила ему на неделе, то разговаривала с Дарреном, его сыном. В школе Даррен учился на несколько классов старше ее и, очевидно, занялся семейным бизнесом.

Она представилась сидевшей за столом в вестибюле женщине и отказалась присесть и выпить чашку кофе. Освещение в бюро показалась ей ярче, чем она помнила, а стены и ковер более светлыми. Однако запах не изменился. Он напоминал ладан – этот запах ассоциировался у Трейси со смертью.

– Трейси? – С распростертыми руками подошел Даррен Торенсон в темном костюме и галстуке. Он протянул ей руку. – Рад тебя видеть, хотя и при таких печальных обстоятельствах.

– Спасибо за все эти хлопоты, Даррен.

Кроме кремации Сариных останков Торенсон еще предупредил работников кладбища и обеспечил священника для похорон. Трейси не хотелось церковной службы, но и не хотелось, чтобы просто вырыли яму и бесцеремонно бросили туда сестру под покровом ночи.

– Не о чем говорить.

Он провел ее в бывший офис своего отца, когда-то Трейси с матерью договаривались здесь о похоронах ее отца, а потом она была здесь, когда от рака умерла мать. Даррен сел за стол. На стене рядом с семейной фотографией висел портрет его отца, выглядевшего моложе, чем Трейси помнила его.

Даррен женился на Эбби Беккер, в которую был влюблен еще со школьных времен. Кажется, у них было трое детей. Он был похож на своего отца. Крепко сложенный, Даррен зачесывал волосы со лба назад, что подчеркивало нос картошкой и толстые очки в черной оправе, какие в детстве носил Дэн О’Лири.

– Тут сделали ремонт, – сказала Трейси.

– В конце концов сделали, – ответил он. – Потребовалось время, чтобы убедить отца, что «почтительный» не обязательно означает «унылый».

– Как отец?

– Время от времени грозит вернуться к работе. Когда так говорит, мы даем ему в руки клюшку для гольфа. Эбби просила передать свои соболезнования.

– Были какие-нибудь проблемы с участком?

Седар-гроувское кладбище было старше самого городка, хотя никто не знал, когда там совершили первые похороны, поскольку на первых могилах не было надписей. Волонтеры стремились поддерживать его, выпалывали сорняки и подстригали траву. Если кто-то умирал, выкапывали могилу. Они работали бесплатно, без слов понимая, что когда-нибудь кто-то отплатит за услугу. Из-за ограниченного пространства городскому совету приходилось утверждать каждое захоронение. Здесь хоронили только жителей Седар-Гроува. Сара умерла, будучи жительницей Седар-Гроува, это был не вопрос. Трейси попросила, чтобы сестру похоронили вместе с родителями, хотя технически это был участок для двоих.

– Ни малейших, – сказал Даррен. – Все устроили.

– Наверное, нам надо взять бумажную работу на себя.

– Все уже сделано.

– Тогда я просто выпишу тебе чек.

– Все хорошо, Трейси.

– Даррен, пожалуйста, я не могу просить тебя об этом.

– Ты меня и не просила. – Он улыбнулся, но в улыбке была грусть. – Я не возьму твоих денег, Трейси. Ты и твоя семья и так много выстрадали.

– Не знаю, что и сказать. Я тебе признательна. Действительно признательна.

– Я знаю. Когда Сара пропала, это была потеря для всех нас. И все здесь уже никогда не будет как раньше. Она как будто принадлежала всему городу. Наверное, как и все мы тогда.

Трейси и раньше слышала похожие слова – что Седар-Гроув умер не тогда, когда Кристиан Маттиоли закрыл копи и большинство населения уехало, а в тот день, когда пропала Сара. После этого люди больше не оставляли двери незапертыми и не позволяли детям свободно гулять и ездить на велосипеде. После этого они не позволяли детям ходить пешком в школу или дожидаться автобуса без взрослых рядом. После этого люди больше не были так дружелюбны и приветливы к чужим.

– Он все еще в тюрьме? – спросил Торенсон.

– Да, в тюрьме.

– Надеюсь, и сгниет там.

Она посмотрела на часы. Даррен встал.

– Ты готова?

Она не была готова, но все равно кивнула. Он провел ее в прилегающую часовню. Ряды сидений там были пусты. Когда умер отец, это помещение не могло вместить толпу на его поминании. Теперь под распятием на стене стоял позолоченный контейнер размером со шкатулку для украшений. Трейси подошла поближе и прочла выгравированную надпись:

Сара Линн Кроссуайт.

Малыш.

– Надеюсь, это ничего, – сказал Даррен. – Все мы запомнили ее такой – малышом, ходящим за тобой по всему городу.