Могила моей сестры - [16]

– Доброе утро, Трейси. Мне нужно поговорить с твоим отцом.

Трейси затащила родителей домой, когда темнота сделала всякие поиски в седар-гроувских холмах бессмысленными. Она помогала отцу, который устроил из своей комнаты собственный командный пункт, обзванивая полицейские участки, конгрессменов, всех знакомых, обладающих какой-то властью. Трейси обзванивала радиостанции и газеты. Где-то после одиннадцати, когда отец изучал топографическую карту, девушка забилась в одно из красных кожаных кресел, чтобы минут пятнадцать подремать. Проснулась она под одеялом, когда через свинцовые стекла лилось утреннее солнце. Отец по-прежнему сидел за столом, бутерброд, который она приготовила ему накануне, оставался нетронутым. При помощи линейки и циркуля он разделил топографическую карту на сектора. Она встала сварить кофе, но обнаружила, что кофейник на кухне уже готов. Очевидно, мама вышла рано утром, не будя ее.

– Он у себя в комнате, – сказала она.

Раздвижные двери за спиной уже распахивались, и вошел отец, поправляя заушники очков.

– Я здесь, – сказал он. – Трейси, свари кофе.

– Мама уже сварила.

Вслед за родителями она прошла в комнату.

– Ты говорил с ним? – спросил отец шерифа.

– Он сказал, что был дома.

Трейси поняла, что они говорят об Эдмунде Хаузе.

– Может кто-нибудь подтвердить это?

Каллоуэй покачал головой.

– Паркер в тот вечер работал на лесопилке и пришел поздно. Говорит, что Эдмунд уже спал у себя в комнате.

Когда Каллоуэй на мгновение замолк, отец спросил:

– Но?

Каллоуэй протянул ему фотографии.

– У него были царапины на лице и на тыльных сторонах ладоней.

Отец поднес одну фотографию к свету.

– Как он это объясняет?

– Говорит, что деревяшка рядом с ним раскололась, когда он работал в мастерской. Говорит, она разлетелась и поранила его.

Отец опустил фотографию.

– Никогда не слышал ничего подобного.

– И я тоже.

– Выглядит так, будто кто-то царапал его ногтями.

– Я тоже так подумал.

– Ты можешь получить ордер на обыск?

– Вэнс уже занялся этим, – ответил Каллоуэй, и в его голосе слышалось расстройство. – Он позвонил судье Салливэну домой. Салливэн ему отказал. Сказал, что нет достаточных свидетельств, чтобы нарушать неприкосновенность жилища Паркера.

Отец помассировал затылок.

– А что, если я позвоню Салливэну?

– Я бы не стал. Салливэн следует букве закона.

– Рой, он бывал у меня в доме. Приходил на Рождество.

– Я знаю.

– А что, если Сара там? Что, если она где-то в его неприкосновенном жилище?

– Ее там нет.

– Откуда ты знаешь?

– Это собственность Паркера. Я спросил, могу ли я ее осмотреть, и он дал согласие. Я обыскал весь дом. Ее там нет, и никаких признаков, что она там была.

– Может быть другое свидетельство – кровь в его машине или в доме.

– Может быть, но вызвать судебных экспертов…

– Он чертов уголовник, Рой. Осужденный насильник с царапинами на лице и руках, и неизвестно, где он находился. Неужели, черт возьми, этого недостаточно?

– Я сказал Вэнсу то же самое, и он привел те же аргументы судье Салливэну. За то преступление Хауз свое отсидел.

– Я звонил в округ Кинг, Рой. Хауз вышел на свободу, потому что полиция напортачила. Говорят, он насиловал и бил ту несчастную девушку не один день.

– И он отсидел за это, Джеймс.

– Тогда скажи мне, Рой, где моя дочь? Где моя Сара?

Каллоуэй огорченно посмотрел на него.

– Не знаю. Хотел бы я знать.

– Так что, это просто какое-то невероятное совпадение? Его выпускают, он приезжает жить сюда, а теперь пропадает Сара?

– Этого недостаточно.

– У него нет алиби.

– Этого недостаточно, Джеймс.

– Тогда кто? Какой-нибудь бродяга? Какой-то проезжий? Какова вероятность такого?

– Бюллетень разослан во все соответствующие ведомства штата.

Джеймс Кроссуайт свернул топографическую карту и отдал Трейси.

– Отнеси матери в Американский Легион. Скажи, чтобы отдала Верну и собрала команду. Мы отправимся на поиски. На этот раз я хочу, чтобы они проводились на систематической основе без всякой погрешности. – Он посмотрел на Каллоуэя. – Как насчет собак?

– Ближайшие собаки в Калифорнии. Перевозить их по воздуху – проблема.

– Мне все равно, хоть в Сибири. Пусть их доставят сюда, я оплачу.

– Дело не в цене, Джеймс.

Отец повернулся к Трейси, словно в удивлении, что она все еще здесь.

– Ты слышала меня? Я сказал, отправляйся.

– Разве ты не идешь?

– Делай, что я говорю, черт возьми!

Трейси вздрогнула и отступила назад. Отец никогда не повышал голоса на нее и Сару.

– Хорошо, папа, – сказала она, проходя мимо него.

– Трейси. – Он нежно взял ее за локоть и помолчал. – Ну, иди. Скажи маме, что я скоро буду. Нам нужно еще кое-что обсудить с шерифом.

Глава 15

Неделю спустя после того, как нашли останки Сары, Трейси снова поехала в Седар-Гроув. Хотя по дороге из Сиэтла в основном было солнечно, когда она стала подъезжать к городку, над ним нависла большая черная туча, словно отмечая мрачную причину ее возвращения. Трейси ехала в родной город хоронить сестру.

Движение на дороге не было таким интенсивным, как она ожидала, и она приехала на похороны на полчаса раньше назначенного срока. Осмотрев обветшавшие фасады и вывески, на том месте, где раньше была лавка Кауфмана, она заметила неоновое изображение чашки кофе. В воздухе перед дождем густо пахло землей. Трейси заплатила за четверть часа в стояночном автомате, хотя и сомневалась, что кто-нибудь в радиусе ста миль проверяет эти автоматы, и вошла в кофейню. В этом длинном и узком помещении когда-то Кауфман продавал мороженое и содовую. Кто-то построил перегородку, чтобы разделить пространство. Декор здесь не сочетался с мебелью, напоминавшей студенческое общежитие. Кушетка совершенно протерлась и была накрыта газетами. На оштукатуренных стенах виднелись трещины, плохо скрытые изображением окна, выходящего на городской тротуар, где люди шли мимо примыкающих друг к другу бурых домов, – довольно странный выбор для провинциальной кофейни. У молодой женщины за стойкой было кольцо в носу, сережка-гвоздик в нижней губе и расторопность государственного служащего за неделю до выхода на пенсию. Не дождавшись, когда она потрудится поздороваться, Трейси сказала: