Моей Матильде. Любовные письма и дневники Николая Второго - [18]

Матильда так описала обе эти трагедии своих возлюбленных в своих воспоминаниях: «До марта месяца (1918 года. — Б.С.), покуда он оставался в Петрограде, я переписывалась с Сергеем Михайловичем довольно-таки регулярно, и из его письма я узнала, что около 20 марта (по старому стилю. — Б.С.) он и великие князья, проживавшие в Петрограде, должны будут по приказу властей покинуть столицу. После его отъезда письма стали приходить реже и нерегулярно, но все же по ним мы всегда знали, где он находится. Сначала он был в Вятке, затем переехал в Екатеринбург, откуда я получила несколько открыток и одно письмо. Многие наши письма доходили и до него. После довольно долгого перерыва мы получили от него в конце июня телеграмму, посланную 14-го ко дню рождения Вовы. Мы получили ее за несколько дней до его трагической смерти. Из нее мы узнали, что он в Алапаевске. Это была последняя от него весточка. Вскоре после по радио сообщили, что Сергей и члены семьи, находившиеся вместе с ним в заключении в Алапаевске, похищены белогвардейцами. Это сообщение, увы, было заведомо ложное. Но кто тогда мог допустить такое вероломство. А как тогда мы были счастливы, что они спасены. Год почти что спустя, когда Сергея уже не было в живых, мы получили несколько открыток и даже одну телеграмму, застрявшие в пути. (…)

Великий князь Сергей Михайлович, Матильда Кшесинская, Великий князь Андрей Владимирович и др. 1909 г.

Еще в первых числах июля (по старому стилю. — Б.С.) по Кисловодску распространился слух о гибели в Екатеринбурге государя и всей царской семьи. Мальчишки бегали по городу, продавая листки и крича: «Убийство Царской семьи», но никаких подробностей не было. Это было настолько ужасно, что казалось невозможным. Все невольно лелеяли надежду, что это ложный слух, нарочно пущенный большевиками, и что на самом деле их спасли и куда-то вывезли. Эта надежда еще долго таилась в сердцах. Я до сих пор слышу голоса этих мальчишек, как эхо, расходившиеся по всем направлениям».

Эти известия потрясли Матильду, но она нашла в себе силы жить дальше — ради мужа и сына.

7 августа 1918 года великие князья Борис и Андрей Владимировичи были арестованы большевиками и перевезены в Пятигорск, но через день их отпустили под домашний арест. 13 августа Борис, Андрей и его адъютант полковник Федор Кубе бежали в горы, в Кабарду, где скрывались до 23 сентября. Кшесинская оказалась вместе с сыном, семьей сестры и с балериной Зинаидой Рашевской, впоследствии ставшей женой Бориса Владимировича, и другими беженцами, которых было около сотни, в станице Баталпашинской, где и оставалась до 19 октября (все даты, связанные с пребыванием на Северном Кавказе, по старому стилю. — Б.С.) Туда из Кисловодска, освобожденного от большевиков, их эвакуировал белопартизанский отряд атамана Андрея Шкуро. Позднее караван под охраной казаков двинулся в Анапу, где решила временно поселиться великая княгиня Мария Павловна. В Анапу из Туапсе их доставил пароход «Тайфун». Там Вова заболел испанкой, но его удалось спасти. В мае 1919 года все вернулись в Кисловодск, уже занятый белыми. Андрей Владимирович захотел вступить в Вооруженные силы Юга России, но получил отказ от генерала Антона Ивановича Деникина. Тот опасался вступления великого князя в армию по политическим причинам, полагая, что это усилит монархические настроения среди значительной части офицерства. В Кисловодске Андрей и Матильда оставались до конца 1919 года. После того, как стало известно о разгроме деникинской армии под Москвой и приближению советских войск к Северному Кавказу, все семейство отбыло в Новороссийск, уже готовясь к вероятной эвакуации в Европу. Беженцы ехали на поезде из 2-х вагонов, причём великая княгиня Мария Павловна ехала в вагоне 1-го класса вместе со своим близким окружением, а Кшесинская с сыном теснились в вагоне 3-го класса.

В Новороссийске сановные беженцы прожили 6 недель прямо в вагонах. Кругом свирепствовал сыпной тиф, но Матильду, Андрея и Владимира эта болезнь, косившая ряды белых и беженцев, на этот раз счастливо миновала. 3 марта 1920 года, после получения известий о прорыве красными обороны белых на Дону и Маныче, разгроме белой конницы и начале стремительного отступления ВСЮР к Новороссийску, Кшесинская с мужем и сыном отплыли на пароходе «Семирамида» итальянского «Триестино-Ллойд» в Константинополь. Там семья получила французские визы.

Последний партнер Кшесинской Петр Владимиров вскоре после Октябрьской революции пытался выбраться из России через Финляндию, но не смог. Попасть в Париж ему удалось только в 1921 году. Но как раз в этом году Андрей Владимирович и Матильда заключили официальный брак, пусть и морганатический. Владимиров же, чья связь с Кшесинской не возобновилась, в 1934 году уехал в США, где стал очень успешным балетным педагогом. А старший брат Матильды Феликсовны Иосиф Кшесинский остался в России, продолжал танцевать и ставить балеты в Кировском театре (бывшем Мариинском) и умер во время блокады Ленинграда в 1942 году.

Матильда и Андрей обосновались во Франции, на принадлежавшей Матильде вилле в городке Кап д’Ай на Лазурном берегу. Туда они прибыли 25 марта 1920 года. Вскоре умерла мать Андрея, великая княгиня Мария Павловна, противившаяся браку сына с балериной. Сразу по окончании траура Матильда и Андрей, получив позволение старших родственников, обвенчались в Каннах 30 января 1921 года. А в 1925 году Матильда была крещена в православии под именем Мария. Ей был присвоен титул светлейшей княгини Романовской-Красинской, а ее сын Владимир был официально признан сыном Андрея Владимировича и тоже светлейшим князем Романовским-Красинским, но в дальнейшем предпочитал называться просто Романовым.