– Надеюсь, вы не ожидали чего-то более роскошного.
Открыв пассажирскую дверцу, он увидел на сиденье собачью шерсть и, вопреки своей воле, смахнул ее.
– Спасибо, – произнесла сенатор снисходительным тоном, каким королевские особы разговаривали со своими слугами.
Джек пожалел, что не оставил шерсть.
– Как далеко до дома Кейт? – спросила она.
– Километра два.
Она кивнула.
– Назад, Коббер, – приказал Джек, и собака послушно запрыгнула в кузов и улеглась рядом с чемоданами. – Вам лучше пристегнуться, – обратился он к своей пассажирке. – Будет трясти.
Лиззи молчала, пока старый грузовик ехал по высушенной пустоши, на которой не было ни намека на дорогу. Она была благодарна Джеку за то, что он не пытался поддерживать разговор и перекрикивать шум мотора. Он спокойно вел машину, в то время как она мертвой хваткой вцепилась в ручку на дверце.
Ей нужно было успокоиться, подавить волнение, не отпускавшее ее с того момента, когда она впервые увидела Джека Льюиса.
Она почти десять лет не испытывала такого сильного влечения к мужчине. Ей казалось, что за это время у нее выработался иммунитет к подобным вещам. Было странно и нелепо испытывать такое возбуждение в ее возрасте. Наверное, виной всему было ее удивление. Она ожидала, что Джек Льюис будет старше ее лет на двадцать. После своих разговоров с Кейт Бертон она представляла себе менеджера «Саванны» добродушным седовласым пожилым мужчиной. Возможно, немного застенчивым, как большинство провинциалов. Спокойным, надежным, заслуживающим доверия – в общем, таким, на каких земля держится. Похожим на ее отца.
Лиззи ошиблась на сто процентов. Джек Льюис оказался полной противоположностью мужчины, которого она нарисовала в своем воображении.
Он был молод. Определенно моложе ее. Высокий, широкоплечий и мускулистый, с выгоревшими на солнце светло-каштановыми волосами, блестящими зелеными глазами и очаровательной улыбкой, внешне он был воплощением женской мечты. И это делало его очень опасным.
Самым странным было то, что Лиззи за свою жизнь имела дело с множеством привлекательных мужчин и почти все они оставляли ее равнодушной. Но в этом парне было что-то особенное. То, чему она никак не могла подобрать название.
Возможно, все дело было в том, как он двигался. Она подумала о его легкой упругой походке, о том, как он без усилий поднял ее чемоданы, словно они были пустыми. Даже машину он вел легко, не напрягаясь, держась за руль одной рукой.
Одним словом, Джек Льюис был чертовски сексуален. Несомненно, все молодые женщины в округе были в него влюблены.
Ей следует немедленно перестать о нем думать. Джек Льюис совершенно не ее тип. Она федеральный сенатор. Она серьезная, ответственная и очень занятая. В Джеке все указывало на то, что его отношение к жизни полностью отличается от ее.
Разумеется, Лиззи понимала, что внешность зачастую бывает обманчива. Еще в самом начале своей политической карьеры она убедилась, что, если искренне хочешь помочь людям, нужно заглядывать под поверхность. Правда всегда глубоко скрыта.
Также она знала, что имеет плохую привычку влюбляться не в тех мужчин. Дважды в жизни она полностью отдавалась чувству, и оба раза ей разбивали сердце.
Она больше никогда этого не допустит. После тех двух неудач она приняла сознательное решение не впускать в свою личную жизнь мужчин. Они. Этого. Не. Стоили.
Закончив ходить на свидания, она испытала чувство облегчения. Надо же было потратить столько времени впустую на поиски спутника жизни. Она выбрала свободу, так же как ее мать. Только в своей независимости она обогнала мать на один шаг.
Грузовик подпрыгнул на кочке, и Лиззи машинально положила ладонь на слегка выступающую нижнюю часть живота.
Ее ребенок.
Ее и только ее.
Последние три месяца пролетели очень быстро, и если верить книгам для будущих мам, которые в свободное время штудировала Лиззи, ее малыш уже был размером с половинку банана.
– Вы в порядке? – спросил Джек, очевидно заметив ее жест.
– Да, спасибо, – отрывисто ответила Лиззи.
Напрягшись, она тут же подняла руку и убрала под шляпу выбившиеся из-под нее завитки.
Последнее, чего она хотела, – это привлекать внимание к своему растущему животу. Кейт Бертон обещала не говорить Джеку о ее беременности, и Лиззи не собиралась ничего ему объяснять до тех пор, пока не узнает его лучше.
Впрочем, теперь, когда Лиззи знала, с кем ей придется иметь дело, она не могла себе представить, как будет говорить с ним на такую деликатную тему. Определенно на ферме должна быть дружелюбная домработница, которая будет не прочь посекретничать за чашкой чая. Ей следовало задать Кейт Бертон больше вопросов.
Глядя на бескрайнюю выжженную солнцем равнину, Лиззи почувствовала, как у нее ухудшается настроение. Она планировала провести в этой глуши по меньшей мере месяц. Ей нужно было отдохнуть от чрезмерного внимания прессы, которая не давала ей покоя.
«Если они узнают про Джека, у меня будут неприятности».
В свободное время она будет читать книги, которых набрала с собой в достаточном количестве.
– Мы приехали, – сказал Джек, остановившись у ворот.
Сквозь пыльное лобовое стекло Лиззи увидела приземистый белый деревянный дом с темно-зеленой крышей из рифленого железа. Вокруг него были разбросаны постройки меньших размеров.
