Мое обретение полюса - [11]
За этим преувеличенно назойливым домогательством «доказательств» последовала серия настойчивых, заранее запланированных напалок. Некоторые из них показались мне настолько мелкими, незначительными, что я не обратил на них внимания. Меня спрашивали, с какой максимальной скоростью я передвигался, однако оставили в покое, как только стало известно, что скорость Пири превышала мою. Газета, которая опубликовала мою статью об экспедиции, использовала фотографии, отснятые мной в Арктике во время предыдущих экспедиций (характер таких фотографий существенно не меняется). Это стали эксплуатировать в качестве очевидного доказательства моего обмана! Ошибки, которые вкрались в газетный материал оттого, что никто не считывал гранки из-за спешки при подготовке номера в печать, тоже были использованы. За них тоже крепко ухватились, и на этом материале были созданы длинные и малопонятные диссертации по математике, чтобы доказать, насколько недобросовестным и ненадежным человеком был я. Один из сторонников Пири использовал фотографию флага, водруженного мной на полюсе, как очевидную prima facie[36] — улику в том, что я совершил подлог. Из-за слабого освещения на Севере оригинальный негатив оказался расплывчатым, поэтому газетные фотографы подретушировали снимок, нарисовав на нем тени, отбрасываемые самим флагом и иглу.[37] За эти тени с жадностью ухватились, и после долгих скрупулезных изысканий было объявлено, что фотография отснята в 500 милях от полюса.
Мистер Пири опубликовал чудовищное, подписанное различными членами его экспедиции заявление, авторское право на которое было закреплено за целой кликой не знакомых со словом «совесть» сообщников. В этом документе Пири привел показания двух моих спутников-эскимосов, якобы подтвердивших, что в течение всего путешествия я не покидал пределов видимости земли далее чем на два «ночлега». Я действительно поддерживал в эскимосах иллюзию, что миражи и низкие облака, которые наблюдались почти ежедневно, были признаками земли. Они страстно желали быть как можно ближе к земле и, будучи людьми невежественными, верили мне; с помощью этого невинного обмана я сумел предотвратить панику, которой может поддаться любой коренной житель Арктики, когда он теряет из виду землю. Я знал, как у Большой полыньи[38] во время последнего путешествия самого Пири впали в панику его эскимосы; только пригрозив эскимосам оставить их одних на льду (в лучшем случае они смогли бы добраться до земли, но скорее всего замерзли бы), он заставил их сопровождать его дальше.
Так или иначе я не придал большого значения свидетельским показаниям эскимосов,[39] даже сознавая, в каком виде их мог процитировать мистер Пири — ведь постановкой прямых вопросов можно получить какие угодно желаемые ответы. Я знал также, что якобы нарисованный моими эскимосами маршрут (каким мистер Пири представил его на своей карте) не представлял ценности — ведь, оказавшись вне пределов видимости земли, в незнакомой местности, эскимосы теряют чувство ориентации. Я догадывался, чем была эта карта — сфабрикованным документом; мои помощники-эскимосы, очевидно ни о чем не подозревая, бесхитростно заявили то, что с помощью иезуитской казуистики заранее запланировал выудить у Них Пири. Итак, я не счел нужным отвечать на это.
Я оставил свои инструменты и часть полных расчетов определения местоположений мистеру Гарри Уитни— факт, который по прибытии в Сидней[40] он подтвердил в опубликованном интервью в самый разгар полемики, когда я уже выехал из Копенгагена. Когда в печати появилось интервью Пири, в котором тот намекал на то, что я не оставил на Севере никаких документов, его слова обратились в своего рода обвинение, которое было подхвачено прессой и сопровождалось шумихой и прочими выпадами против меня. Я понял, что ложь, исходившая от мистера Пири, на этот раз была преднамеренной. Тогда же я узнал, что один из участников экспедиции Пири подверг моих эскимосов допросу: он показал им инструменты Пири и таким образом установил, какие именно инструменты были у меня. Демонстрируя Этукишуку и Авела,[41] как пользуются этими инструментами, Бартлетт узнал также, что я действительно производил определения места. Эту информацию он сообщил мистеру Пири прежде, чем его экспедиция отправилась из Эта
