Моё небо плачет о тебе... - [36]

Она любила меня. Я видел это. Видел в ее глазах, поступках. Я чувствовал ее любовь в каждом прикосновении. Каждый раз, когда она заглядывала ко мне в кабинет, посылая воздушный поцелуй, а затем исчезала, мне хотелось догнать ее и расцеловать. И я догонял . Я бросал все дела, и шел за ней.

А сейчас я сижу в этом кабинете, и компанию мне составляет бутылка виски, стоявшая на столе, на котором мы не раз с Даной прерывали мой рабочий процесс.

Я подкуриваю сигарету, чтоб хоть немного угомонить оголенные нервы. Но все зря. Единственное, что могло успокоить меня - она рядом.

Я уже две недели не появлялся в офисе и клубе, передав все свои дела Федору - помощнику. Первую неделю телефон не умолкал ни на час, потом все, видимо поняли, что это бесполезно и решили выкручиваться без м

Две недели, как я ненавижу себя за каждое слово, которое сказал ей. У меня до сих пор в памяти были  ее глаза, наполненные слезами. Я просто урод. Но так нужно. Если с ней что-то случиться, я не прощу себе этого никогда.

Вера Михайловна не говорила ни слова, но в ее взгляде читался немой укор. Она так же готовила мне кушать, иногда помогала дойти пьяному до кровати, но всегда смотрела на меня осуждающе. Не было присущей ей доброты и лучезарности. Наверно, она ненавидела меня так же, как и Дана. Единственную оценку своему поступку я получил, лишь в тот же вечер, когда она ушла. Я рассказал Вере Михайловне все. За ужином мы встретились глазами, и она смотрела на меня, как на предателя. А потом осуждающе покачала головой. С того дня мы ни разу не произносили ее имя, но каждый угол в доме напоминал мне о ней.

Нет, сидеть в этих стенах - мука. Нужно брать себя в руки.

В кабинет врывается Мия. Выглядит она вполне счастливой. Конечно, ведь для проблем у нее же есть я. Почему бы не жить в свое наслаждение, когда твой брат вечно подтирает за тобой зад.

- Оу..- она морщится от дыма, и берет бутылку в руки, затем ставит - это не первая, да?

- Третья, - говорю я и роняю голову себе на руки.

- Ты один? - она оглядывает комнату.

- Тебе нужен кто-то еще?

- Да нет, просто некоторое время назад я приезжала и видела у тебя тут такую маленькую мышку.

- Что ты несешь? - моя пьяна голова не понимала, о чем идет речь.

- Я о девушке, которую ты притащил сюда. Но я была права, сказав ей, что она не задержится тут долго.- она сказала это таким надменным голосом.

- Что ты сказала? - злость кипела внутри меня. Я бью кулаком по столу и встаю. Она вздрогнула, но вид у нее был такой же горделивый.

- Я сказала ей, что очень скоро ты наиграешься и выкинешь ее.

То есть сначала моя сестра приходит сюда и указывает Дане ее место, сравнивая ее с одной из тех шлюх, которые были у меня до нее, а потом в один прекрасный день прихожу я и подтверждаю каждое слово Мии. Я еще более ужасный урод, чем я думал.

- Мия, ты зачем пришла? - я прорычал это и схватил ее за руку.

Вот теперь она испугалась.

- Мама с папой звонили, ты не выходишь на связь уже больше двух недель, папа переживает.

Я бросил ее руку.

- Передала? Молодец! Убирайся.

Она фыркнула и пошла к выходу.

Если отец узнает хоты бы половину того, что происходит тут - он точно сляжет с еще одним приступом, если не хуже.

Я вспомнил, как он с гордостью смотрел на меня, понимая, что я хорошо справляюсь с делами, и представил, как бы он смотрел на меня сейчас. Я убрал бутылку виски в стол и побрел в ванну.

Остановившись у зеркала, я заметил, какой у меня замученный вид. Отросшая щетина добавляла к мои годам еще лет 10, красные глаза от недосыпа больше походили на глаза какого-то зверя, чем на человеческие.

Набрав в руки воды, я плеснул ее себе в лицо. Приятная прохлада остудила меня, освежая мое сознание. Я повторил это еще раз. Потом снял с себя одежду и залез под ледяной душ. Должен признаться, что опьянение быстро покидало меня. Голова уже была почти ясной, если бы не красные лаза, я легко бы походил на трезвого адекватного человека.

Я вышел из душа и принялся сбривать растительность на лице. Переодевшись в свежую одежду, я спустился на кухню. Нужно поесть.

Вера Михайловна что-то готовила у плиты, слушая радио.

Я вспомнил, как однажды утром застал Дану и Веру Михайловну за готовкой моих любимых оладьев. Дана с таким внимание слушала, что даже не заметила, как я зашел на кухню. Ее руки, лицо были в муке, а волосы собраны в пучок, из которого то и дело выпадали пряди.

Вера Михайловна повернулась и внимательно посмотрела на меня :

- Ты выглядишь лучше.

Я кивнул и опустил глаза в пол.

- Я поступил, как урод?

- Если все то, что ты сказал - правда , тогда не совсем. Хотя и можно было сказать все более мягко. А если ты не уверен в правдивости своих слов, тогда ты поступил, как грубый урод.

- Я боюсь, что не смогу защитить ее. Понимаешь? Моя жизнь не так проста, как хотелось бы мне, и как казалось ей. У меня много врагов, которые так и ждут, когда им подвернется возможность прижать меня. Я ведь подвергаю ее опасности.

- Почему бы не дать сделать ей этот выбор? Может быть, для нее жизнь с тобой в опасности лучше, чем без тебя в спокойствии.

Она подошла и потрепала меня за щеку.