Мое милое детство - [18]
Но ее наивность доходила часто до смешного… Долго она путала, перевирала, смешила всех и особенно нас. Пошлют ее за мясом. Она влетит в часовой магазин, расхохочется, оглянется удивленно, увидит, что кругом часы, и все-таки крикнет:
— Давайте скорее мяса на котлеты…
Ну, конечно, все приказчики над ней смеются.
Пришла она раз в зеленную и, предварительно расхохотавшись, сказала:
— Посылайте скорее к нам Сергея и Петрушку!
Вышло недоразумение. Оказывается, ее послали купить сельдерей и петрушку.
Или, чуть не усмотришь за ней, она что-нибудь напортит, натворит беду от усердия.
— На месте маменьки я бы эту деревенскую дуру и часа не стала держать, — постоянно говорила тетя Саша.
Но в нашей старинной, патриархальной семье как-то развилось особое чувство привычки и привязанности. Все привязывались к квартире, к мебели и ко всем неодушевленным вещам… А уж к людям — нечего и говорить. Торговцы разные: татарин с халатами, мороженщик, селедочница, грибник и другие ходили к нам десятки лет… Мы знали их детей, внуков, обстановку жизни, интересовались их судьбою и делились, чем могли. Прислуга жила у нас почти всегда до смерти и становилась членом семьи.
VI. Наш добрый гений
Утренний рассвет зимнего дня уже пробился через синеватые шторы нашей детской.
Как хорошо просыпаться рано утром, — когда каждый день приносит какую-нибудь радость. Но еще отрадннее, не открывая заспанных глаз, знать наверное, что тебя сторожит чья-то неусыпная любовь, чувствовать, почти осязать чье-то дорогое, заботливое присутствие.
— Няня… Нянечка… Ты здесь? Ответ всегда один и тот же:
— Здесь, мое золотце!
Опять закрываешь глаза… Хочется, чтобы она заговорила, начала будить… Хочется услышать звуки ее тихого ласкового голоса… Еще потягиваешься, еще нежишься, хотя не видишь, но чувствуешь, что над тобой склоняется голова дорогой старушки в белом чепчике. Нянечка улыбается… Просыпаешься с ее приветом и засыпаешь с ее благословением. И так всегда, всегда…
Няня нагнулась, смотрит на меня с нежностью, гладит по голове, по спине и ласково приговаривает:
— Вставай, моя Беляночка, мое сокровище. Уже светло… Вставай. Саламата готова… Вон и Лидинька, моя птичка, потягивается. Вставайте, детушки… Долго спать вредно.
— Няня, можно сегодня не есть саламату? — сонным голосом спрашивает сестра и приподымается на своей кровати.
— Нельзя, милушка. Саламата сладкая, вкусная.
— Я не люблю саламату… Она такая тягучая, противная.
— От саламаты вырастите здоровые, румяные, красивые…
— Лучше дай каши… — позевывая, говорит Лида.
— Всего дам… Только вставайте скорехонько да умывайтесь белехонько.
Няня поднимает штору. Яркий свет врывается в нашу детскую, комната у нас маленькая, узкая. Мебели мало, много образов. И перед ними всегда теплится лампада. Тут же стоит наш старый любимый кожаный диван. На нем спит няня, на нем мы играем… Но больше всего любим сидеть по вечерам с няней, иногда с тетей Манюшей и слушать их рассказы…
Няня нас торопит: у нее так много дела.
— Скорее, скорее, мои ласточки! Мне недосуг… Сами знаете, сколько дела… Дело ждать не станет.
Действительно, вся жизнь старушки — это безустанный труд, заботы и хлопоты о нас, о нашей семье… Она работала с утра до ночи: убирала комнаты, стряпала, шила и не гнушалась никакой работой: стирала белье и даже мыла полы.
— Нянечка, а гулять мы пойдем?
— Пойдете с маменькой за провизией… Погодка ясная, хорошая…
— А куклу шить будешь?
— Буду, буду… Коли время урву… Сошью… Вот кончу уборку…
— Ты мне обещала, няня, сшить с длинными волосами и с черными глазами, — говорит Лида.
— Сошью тебе такую красавицу, точно в сказке…
— Нянечка, а вечером расскажешь сказку?
— Расскажу… Уберусь на кухне — и расскажу…
Утром стараешься как можно больше взять с няни обещаний… И только после этого начинаешь одеваться и умываться…
Няня стоит тут же. Умывание не особенно приятно. Няня такая требовательная и все наставляет: «Ушки мой хорошенько. Дайкось шею я сама потру… Головку надо гладенько частым гребешком причесать».
Няня целый день нас учит уму-разуму, наставляет… Никогда она не крикнет, не забранит… Только «поворчит» немного, как говорит мама.
Утром мы помогали старушке убирать нашу маленькую квартиру, мыли с ней посуду или ухаживали за цветами. У нас, как и у дедушки, на каждом окне стояли отросточки. Папа и няня очень любили цветы и умели хорошо их выращивать.
— Если цветики держать, за ними и смотреть надо, как за малыми детьми… Они ведь все понимают, — не раз говорила няня. — Забудешь о них, — и захиреют… Начни к ним каждый день подходить, да поглядывать, да их охорашивать — живо поправятся… Точно детки.
Бывало, мы уже наедимся саламаты и уберем все и нагуляемся на дворе… А мама наша все еще спит.
Няня волнуется все утро и ворчит. Открыв дверь в мамину комнату, она будит маму:
— Вставай, полунощница… Небось, до утра читала свои книжонки… Вставай. Нехорошо спать до одиннадцати. Ты ведь мать семейства, должна детям пример показывать…
Наша нянечка все еще маму наставляла, остерегала…
— Хозяйка, иди-ка за провизией… Прогуляйся с детками, мне одной не управиться, — просит няня.
— Няня, мне некогда… Сходи сама. Я должна засветло картину для папеньки кончить, еще надо уроки приготовить, которые Володя задал… И еще кое-что переписать.
