Мое королевство. Бастион - [15]

— Проверяйте, леший вас дери!

Гюльша выхватила «искоростеньскую иглу» из коробки и дернула бегунок.

— Полчаса мертвецкого сна вас удовлетворит?

— И вам не страшно, Гюльша Ревазовна?

— Вы собираетесь проверять «иглу» на мне?!

Даль ухмыльнулся.

— Интересно, за счет чего она действует? Какой-то особенный яд?

— Древний и неувядающий, — буркнула принцесса. — Не думаю. Предок писал о локальном вторжении, заключенном в материальную форму. Кстати, сказку о спящей красавице первым придумал тоже он.

Она смочила салфетку эфиром и тщательно протерла иглу. Даль невольно чихнул.

— У вас прямо стол изобилия!

— Не про вашу честь! Держите!

Изогнувшись, Гюльша шлепнула себя по заду:

— Подставлять комиссару верхнюю четверть неблагородно. Плечико? Ай-яй! Рукавчик узкий… Где там у нас еще нету крупных сосудов?

Стремительным движением она задрала платье на бедре. Полном, особенно белом на фоне черного с золотом. Полюбовалась оторопелым лицом Даля.

— Почему вы без чулок?

— Вы не в комиссариате нравственности! Впрочем… я мыла пол и побоялась их испачкать. Но могу надеть, исключительно ради вас. Потом оплатите мне их стоимость.

— Нет, спасибо.

— Ну! Чего вы ждете? Втыкайте!

Комиссар был слишком раздражен. Игла вошла наискось, брызнула кровь. Но Гюльша даже не вскрикнула. Веки сомкнулись, лицо отяжелело. Женщина сползла на поручень кресла, дыша с присвистом, даже всхрапнула слегка. Крапивин приподнял и выпустил ее полную руку. Та упала, словно бескостная. Похоже, Гюльша не прикидывалась, а действительно спала. Но мгновенно проснулась, едва Даль выдернул иглу. Зыркнула на ногу.

— О-о, как больно… Вы изуродовали меня.

— Полагаю, среди ваших запасов найдется пластырь, — он обтер иглу и, морщась от вони эфира, стал убирать ее в футляр. — А любовники… утешаемые… немного повременят. Тут следует проветрить.

— Вон!

— О, укрой свои бледные ноги! — не удержался комиссар от гадости напоследок. И пресс-папье полетело-таки вдогон, разломав филенку двери.

Что-то во всем этом было неправильное. Несколько смутных догадок не должны были мгновенно привести к искомому. Затраченные усилия казались неадекватны результату. Пойди туда не знаю куда, просей миллиарды песчинок, перекопай сотни навозных куч… Прыгни выше головы. И тогда, возможно, судьба сделает тебе подарок, который ты сочтешь заслуженным. Всяко, Даль относился к жизни именно так. И внезапная удача настораживала. Он промучился этим ощущением до собственного кабинета и даже там не мог выкинуть из головы.

Порученец выпутался из дивана, поспешно дожевывая маковую булку и запивая чаем, чтобы скорее пролезла. Обдернул мундир и щелкнул каблуками, вскидывая два пальца к виску.

— Вот билеты! — приняла огонь на себя Зина.

— Я хотел взять в литерный вагон, но… хрум-хрум-буль…

— И правильно. Дожевывайте спокойно. Игорек?

— Ихар… Ифанович…

Далю стало весело. Он отвернулся. Зина тоже хрюкнула в ладошку.

— Так вот, Игорь Иванович, — как можно суше, чтобы не смеяться, сказал комиссар. — Закончите трапезу и подберите для меня в нашей гардеробной костюм средней руки чиновника. Или гимназического инспектора. Грим, бородку. И багаж: чемодан и несессер… Содержимое на ваше усмотрение, но не выходя из образа. Все в мой кабинет. Еще… к шести вечера добудьте пролетку с лошадью, самые обыкновенные… Сами переоденьтесь в извозчика, зипун, армяк… что там положено? Неопрятную бороду, шапку спустите на глаза.

Игорь закивал.

— И ждите меня у грота «Лунный камень». На сиденье положите свежую герберу в белой бумаге.

— Бу сделано!

— Молодцом.

— Николай Иванович передал саквояж, я все устроила, как вы просили, — доложила секретарша. — Вещи к вам поставила… Машу отпустила. Звонков серьезных не было.

— Отлично, — Даль потер руки. — Пойдемте, Зиночка. Поможете мне разобраться.

Крапивин подхватил булку с блюда, припомнив, что сегодня не завтракал и даже не обедал. И, вгрызшись в нее зубами, прошел в кабинет.

— Может, чаю вам, Даль Олегович? — побеспокоилась сердобольная Зина.

Он лучезарной улыбкой одарил подчиненную:

— Разберемся с делами — и я отвезу вас обедать. Да, подшейте на досуге, — Даль отдал секретарше подписанный моной Камаль документ о неразглашении. — Так, что тут у нас?

Зина постаралась. Дамские вещи были разложены на столе аккуратными стопками, рядом стояли открытый пустой чемодан и шляпная коробка с капором.

— Юбка, две блузки, платье… Все чистое, выглаженное, вы не сомневайтесь. Пелерина на цигейке. В Эйле сыро в это время просто ужасно, бр-р, — секретарша передернула плечиками. — А чулки и белье я купила новые, но неброские. И туфли тоже. Неприятно в чужой пот наступать. И вот еще, — Зиночка зарделась, вытаскивая из-под белья коробку с духами. — Недорого совсем, такие любят провинциальные учительницы.

«А ведь Алиса и была провинциальной учительницей, пока не погибла…» Крапивин нагнулся над ящиком письменного стола, чтобы Зина не поняла, что с ним происходит. Полезных вещей тут было не меньше, чем в столе у Гюльши. Комиссар выбрал пару паспортов и вручил секретарше коробку с дорогими духами.

— Вы отлично справились, Зина. И у меня для вас подарок. Вообще-то я собирался вручить его в день коронации, но там соображу что-то еще…