Моё имя - Анита - [42]

А Мари так же продолжала лежать на кровати. И почему ей было не сказать правду? И почему бы ей не открыться той, кто желала ей добра?..

«А добра ли желала Владлена?» — и Анита затруднялась уверенно ответить на этот вопрос.

* * *

В этот вечер Владлена гуляла долго. Ещё около десяти вечера позвонил отец, поинтересовался, придёт ли она домой ночевать. Та ответила что-то невразумительное… Перемешанные в голове спиртные напитки не давали ни успокоения, ни даже опьянения… Та тяжесть, которая её снедала последний месяц никуда не уходила, она лишь усилилась.

«Это точно Мари? Я ничего не попутала? Ради чего столько людей мне солгали? В чём была цель?» — она задавала себе эти вопросы. И хотя ей хотелось думать, что эта девица в комнате сестры — самозванка, на самом деле Владлена, конечно же, отлично понимала, что именно это — и есть Мари. Другой вопрос, что с ней могло случиться.

Только в третьем часу ночи Владлена пришла домой. Она ожидала увидеть полную темень пред глазами и даже припоминала заговор, помогающий видеть в темноте, однако из кухни в холл пробивалось достаточно света, чтобы, по меньшей мере, подняться на второй этаж. Любопытство пересилило чувство усталости — и Владлена шагнула на кухню. Картина, открывшаяся ей, вызывала не то озабоченность, не то смех: Элизабет в прелестной оранжевой пижаме стояла чуть не с головой в холодильнике, судя по звукам, она отчаянно пыталась маленькой вилкой для лимона достать что-то из стеклянной банки…

— Лиз? — почти полностью протрезвев, спросила Владлена. — Всё хорошо?

Элизабет резко обернулась, чуть не выронив из рук небольшую банку с корнишонами.

— О… Владлена… — Она поспешно поставила банку на полку и закрыла холодильник. — Покушать захотелось, — она словно извиняющееся смотрела на свою падчерицу. Единственным желанием её было убежать наверх, к мужу.

Владлена поняла: или сейчас, или никогда. Либо не представится случая, либо не хватит духу, либо сделает что-то такое, за что просто нельзя прощать.

— Элиза, извини меня, пожалуйста. Спасибо, что ты сделала папу счастливым. Извини, что могла сказать или сделать что-то неприятное для тебя. Если можешь, не держи на меня зла…

Элизабет смотрела на Владлену, как если бы видела её в первый раз. Опыт подсказывал ей, что сейчас может последовать что-то особенно гадкое, а сердце нашёптывало, что брюнетка не лукавит.

— Ты мне не веришь… — усмехнулась Владлена. — Ты кушать хотела? Так достань всё и поешь по-человечески. Я могу уйти.

Мачеха покачала головой.

— Не уходи, лучше сядь. — И она достала открытую банку корнишонов с затонувшей на дне крошечной вилкой. — Вот блин… утонула…

— Ты же раньше не ела по ночам? — спросила Влади.

Элиза покачала головой.

— Нет, не ела. А теперь стыдно днём есть.

— Не поняла…

— Да я уже все запасы подточила, — улыбнулась та. — Помидорки уже давно ушли, теперь вот этих малявок покупаю.

— Лиз, ты чего? — Владлена, конечно, предполагала, но до сих пор не верила.

Вместо ответа Элизабет встала в профиль и демонстративно натянула на себе пижаму. Владлена отчётливо увидела чуть округлившийся животик.

— Ой… а сколько уже? — Падчерица подняла испуганные глаза на мачеху.

Та широко улыбнулась, как-то нелепо пожала плечами и совсем по-детски показала на пальцах четыре.

По щекам Влади сами собой потекли слёзы, она вскочила и порывисто обняла Лиз.

— Извини меня… Я тебя очень люблю… на самом деле. — Лопнула струна напряжения в груди ведьмы, и она чувствовала, едва ли не большее облегчение испытала и Элизабет.

— Я знаю милая, — Лиз едва заметно прикоснулась губами к волосам Владлены. — …Хочешь огурчик? — она с улыбкой отстранилась от неё.

— Нет, спасибо, — улыбнулась Влади. — Пойдём лучше спать?

* * *

Это был её второй выход в свет тёмного сообщества. И хотя первый раз прошёл вполне приемлемо, второй раз волнение захлестнуло Аниту. А причиной тому было странное поведение Аскольда. Ещё накануне приёма он достал из закромов своей матери целый гардероб вечерних платьев, и перемерил на подруге почти все фамильные драгоценности. И при этом напряжённо что-то бормотал:

— Слишком обязывает… Миленько, но не оценит. Хм… Тогда может… хотя, нет, оскорбится и проигнорирует…

На все вопросы он нервно отмахивался и зарывался в ворох юбок.

Накануне приёма Анита осталась в особняке. Ей было на удивление наплевать, что там думают родные… Пусть Владлена выкручивается как хочет, если охота.

И вот уже за пару часов до выхода герцог, взъерошенный и дикий, снова, совершенно игнорируя все вопли полуодетой Аниты, ворвался к ней и, казалось, едва замечая её, принялся за подбор подходящего платья из отобранных накануне. Сама девушка уже определилась и теперь, неловко вывернувшись, пыталась затянуть как следует корсет. Получалось медленно и неудобно.

— …Нет, это не пойдёт… Слишком ярко… Скромно… Не подходил… это можно… это не стоит… тааааак…

— Аскольд!

— …М-м… розовое платье… не. Красное? Сиреневое?..

— Чёрное!

— Та-ак… фиолетовое?.. Надевай!

Анита впервые смотрела на Аскольда как на умалишённого.

— Аскольд, ты что делаешь!?

— Мы же идём к Гробулль!

— И что?

— Эта светская львица должна тебя полюбить, принять на равных, сделать подругой. Иначе никто не будет с тобой общаться на Лысой Горе, кроме меня. Ясно?