Модус вивенди - [73]

Зазвучала музыка, но мы с Игорем без слов удивительно синхронно двинулись к краю зала. Танцевать мне пока не хотелось совсем, хотелось перевести дух, и лучше всего сделать это если не в одиночестве, то по крайней мере в очень небольшой компании.

Глава десятая. Уточнения и пояснения

Танго – постель, на которой не стыдно обнажить свою душу.

Сергей Пичуричкин

Однако мечте об уединении было не суждено сбыться: пришлось принимать поздравления. Знакомые задерживались дольше и пытались задавать вопросы, остальные просто отдавали дань вежливости. Любопытные, безразличные, заинтересованные, одобрительные, веселые, неприязненные, а порой и откровенно брезгливые взгляды; сейчас они сливались в сплошную массу, выделить из которой отдельных людей не получалось. Или, может быть, просто не хотелось. Вдруг стало ясно, что я еще не до конца восстановилась после варов, и чем торчать здесь с прилипшей к лицу вежливой улыбкой, лучше было бы сидеть в уютной тишине дома.

Немного передохнуть мы сумели через достаточно продолжительное время. Видимо, иссяк поток желающих и просто находящих своим долгом высказаться. Мы наконец-то оказались в нише у стены между двух огромных колонн, поддерживающих сводчатый потолок.

– На кой черт твоему отцу вручили этот титул? – мрачно поинтересовался Одержимый. Вопрос явно был риторический, но я все-таки ответила.

– На тот же самый, на кой цесаревич сейчас решил нас с тобой поздравить, – пожала плечами я. – Ты выглядел очень мрачным там, во время вручения награды. Что-то случилось?

– Нет, – он недовольно поморщился. – Просто не люблю подобные публичные мероприятия и незаслуженные награды.

– Удивительно, как наши мысли сошлись в этом вопросе, – улыбнулась я. – Мне тоже показалось, что награда… неуместна. Очень неловкое ощущение.

– Это обычная ситуация, – пожал плечами Одержимый. – Награждают за результат, а не за усилия. Бывает так, что поступок, который ты сам считаешь самым достойным, честным и благородным во всей своей жизни, ради которого стоило бы жить, со стороны кажется несущественной мелочью. А какой-то пустяк, не вызывающий гордости, а порой и вовсе заставляющий стыдиться, признается достойным восхищения. Императору плевать, сколько усилий мы приложили или не приложили; важно, что в кратчайшие сроки достигнут нужный результат. Все остальное – на совести исполнителя.

– Я прежде о таком не задумывалась, – я озадаченно вскинула брови.

– Доброго вечера, – прервал нашу беседу подошедший мужчина в парадном кавалерийском мундире. В нем я через пару мгновений опознала того самого Одержимого, что провожал нас к варам. – Игорь, можно тебя на пару слов? – деловито поинтересовался он. – Ах да, примите мои поздравления.

– Спасибо, – хором отозвались мы, и Ветров, в виде извинения поцеловав мою руку, ушел вместе с командиром, сообщив мне: «Я скоро вернусь, никуда не уходи».

Заскучать я правда не успела.

– Вета! – раздался хорошо знакомый голос. – Наконец-то я сумел к тебе подобраться.

– Миша, здравствуй! – этому человеку я обрадовалась и улыбнулась совершенно искренне. – Не ожидала тебя здесь встретить.

– Ну, меня внезапно повысили, так что теперь подобные мероприятия тоже иногда входят в спектр моих обязанностей, – недовольно наморщил нос он. Поймал обе мои руки, поднес к губам, поочередно поцеловал обе. – Поздравляю! Ты выглядишь чудесно, буквально сияешь. Очень жалко, что Маша не смогла приехать, она была бы рада новости о твоем замужестве. Но мне будет приятно принести ей эту весть, хотя, честно говоря, все очень неожиданно. Этот Одержимый меньше всего вписывается в образ твоего возлюбленного, – с веселой улыбкой сообщил он.

– Для меня самой это неожиданность, – рассмеялась я. – Игорь на первый взгляд кажется малоприятным субъектом, но на самом деле он хороший.

– Лучше уж так, чем наоборот, – улыбка получилась немного виноватой, но сейчас я с Полонским была согласна. Пожалуй, в эту фразу можно было вместить всю мою прежнюю личную жизнь.

Близко мы с Мишей не общались исключительно по моей вине, но в этом мире было слишком мало людей, которых можно было назвать моими друзьями хоть в какой-то степени. Так что он был в курсе моих немногочисленных романов – без подробностей, разумеется, и свое мнение обычно тактично держал при себе, но сейчас одной фразой высказал то, в чем я боялась себе признаться.

Мне почему-то очень везло на мужчин, благородных только внешне, а при ближайшем рассмотрении не самых приятных. Пожалуй, до сих пор исключением был лишь сам Михаил, но и романа у нас никогда не было.

– Сложно поспорить. Но с ним сейчас все получается… ровно наоборот, чем я привыкла. И, кажется, мне это нравится.

– Ровно наоборот? – темно-русые брови мужчины с удивлением и недоверием взлетели на лоб. – То есть я могу обрадовать Марию, и ты пригласишь нас крестными?

– Нет, не настолько наоборот, – рассмеялась я. – Хотя теперь вероятность этого события определенно значительно выше, чем была в прежние годы. Как сама Маша? Я, к стыду своему, очень давно с ней не общалась.

– Ну, про крестных я не просто так вспомнил – здесь, как известно, у кого что болит, – весело фыркнул он. – Мы ждем третьего. Надеюсь, на этот раз получится девочка. Вернее, надеется Маша, ну и я стараюсь с ней не спорить. И в этот раз ты уже не отвертишься вместе со своим грозным Одержимым, – шутливо погрозил Михаил.