Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа - [31]
С самого детства я обладал повышенной чувствительностью, которая приоткрывала передо мной дверцу в подсознание; мое чутье опережало время примерно на десять лет. Я умею предугадывать общее настроение в моде. В школе родные и друзья вечно смеялись надо мной и называли мои идеи странными, но через семь-десять лет те самые люди, кто осуждал меня, начинали расхаживать в той самой одежде, которую они критиковали. И это касается не только моды, а искусства в целом, всего, что стимулировало мой сознательный ум и свободно проникало в глубины подсознания. Иногда даже я сам боюсь поддаваться этому подсознательному вдохновению, боюсь сотворить что-то абсурдное, но какой бы дикой или вульгарной идея ни казалась поначалу, через пять лет она приходит в голову кому-то еще. Поэтому я рекомендую всем творческим людям никогда не сдерживать себя.
Разрабатывать дизайн модной коллекции — все равно что отрастить антенны, тянущиеся в неизвестность; главное, чтобы эти антенны оказались выше, чем у других дизайнеров. Растить их приходится долго, до тех пор, пока не ощутишь щекотку вдохновения и не поймешь, что создал что-то более стоящее, чем у твоих конкурентов. С каждой новой коллекцией мои антенны становились длиннее — начиная с 1948 года. Максимальной высоты они достигли в 1960 году. Уже на следующий день после показа новой коллекции шляп, когда в теле не было никаких сил, мой ум оживал, и я начинал искать вдохновение для следующей коллекции. У каждого дизайнера есть фирменный почерк, отражающий его личность, а истинные творцы обладают способностью отворять двери между сознанием и подсознанием в любой момент.
Я позволил себе самую большую роскошь в дизайне — полную свободу. В 1957 году на моих шляпах расцветали яблочные и грушевые сады, зеленели огороды, я делал шляпы-колокольчики из громадных зеленых листьев капусты, вымачивал солому в тазах с водой и формировал из нее гигантские яблоки и апельсины. Матроски я превратил в тарелки с салатными листьями и фруктами. Для меня не было границ. Помню, однажды летом я готовил особую коллекцию соломенных шляп в виде ракушек, для придания им формы солому необходимо было вымачивать в воде. В мастерской стояла жара, градусов тридцать восемь, я наполнил ванну, надел плавки и весь день проплескался в воде, делая шляпы. Когда звонил телефон или кто-то стучался в дверь, я выскакивал из ванны и бежал, оставляя за собой лужи.
В июле меня вновь настигло вдохновение. Два года назад я уже вдохновлялся птицами и птичьими перьями, но в этот раз мое увлечение перешло все разумные границы. Перья были повсюду. Известный модный критик из Women’s Wear Daily восторгался моей коллекцией: «Я давно не видел, чтобы перья использовали столь изобретательно, и уже на середине показа многочисленная аудитория поняла, что присутствует на одном из самых креативных шляпных дефиле за прошедшие десять лет».
А сколько удовольствия я получил, готовя эту коллекцию! Я взял перья страуса и отделил мягкие перья от жесткой основы, обжег пух кислотой и оставил лишь хрупкое кружевное перо. Эти кружева я и наклеил на простую облегающую шапочку: получался пушистый ореол вокруг головы. Это была только одна модель, а еще я водружал целых птиц в складки драпированного бархата, петухи с красными гребешками казались живыми, их метровые хвосты ниспадали на спину. Птицы выглядели так натурально, что многие зрители решили, что они откладывают яйца! Особенно всем понравился попугай, прыгающий через бархатное кольцо; увидев эту птицу, Гарри Мур пошутил: «Не забудьте постелить соломки на дно шляпной коробки!»
На все мои показы приходили байеры из крупных универмагов, высиживали от начала до конца и ни разу не купили ни одной шляпки, чтобы поддержать нашу работу. К 1958 году меня так это взбесило, что я решил брать с профессиональных байеров «страховочный взнос»: они или должны были купить шесть шляп, или заплатить двести долларов за вход. Эту систему придумал не я: так поступали все парижские дизайнеры, чтобы обезопасить себя. К сожалению, в Нью-Йорке этой практике не следовал никто, и байеры просто перестали приходить, при этом они здорово разозлились на меня, ведь им больше нельзя было глазеть на мои коллекции, чтобы потом скопировать их. К сожалению, сейчас, когда байеры управляют рынком, идея страховочного взноса попросту устарела.
Когда я готовил осеннюю коллекцию 1958 года, мои антенны, достигшие уже небывалой высоты, велели мне сделать шапки, глубоко надвинутые на брови и полностью скрывающие волосы. Один парижский дизайнер недавно запустил моду на парики, а я не сомневался, что в будущем шапки и шляпы будут использовать только для того, чтобы спрятать под ними грязные волосы. Мои шапки целиком были сделаны из меха, и самые смелые модели закрывали даже брови. Они выглядели очень дерзко рядом с крошечными круглыми шляпками-таблетками, которые в то время носили женщины. Миссис Нильсен умела работать с мехом и научила меня всем хитростям: как растягивать, резать и сшивать его. Соединив соболя и шиншиллу, мы сшили самые необычные шапки за всю мою карьеру. Как их испугались консерваторы!
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.
Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.