Модильяни - [16]

Шрифт
Интервал

Дэдо».

Если не считать его работ, принадлежащих семейству Ольпер, из произведений Амедео Модильяни, созданных тогда в Венеции, сохранилось, увы, немногое. По воспоминаниям его сестры Маргериты, он систематически уничтожал все следы каждой новой своей попытки выработать оригинальную манеру, так как всякий раз оставался неудовлетворенным и перед ним уже начинало брезжить новое решение. Это подтверждает и аннотация, посвященная ему в экспозиции Французской галереи: «Первые полотна Модильяни, имеющиеся в нашем распоряжении и несущие отпечаток различных влияний, относятся к 1908 году, поскольку работы, созданные ранее в Италии, уничтожены по воле самого художника». Однако некоторые из них все-таки избежали подобной участи, в основном портреты, вероятно подаренные или даже проданные в свое время им самим, а потому более не принадлежавшие своему взыскательному создателю.

Так, сохранился портрет его знакомой, сидящей в позе, излюбленной художниками венской школы. Речь идет о портрете Альбертины Ольпер, дочки его ливорнского преподавателя латыни, дружившей с семейством Модильяни. Став позднее преподавателем сама, Альбертина Ольпер с 1893 года вела курс литературы в венецианской Высшей школе преподавания и проживала в приходе Сан-Марко недалеко от Амедео. Тогда-то он и написал этот красивый портрет в ярких тонах, пользуясь таким удобным обстоятельством, как близкое соседство и давняя дружба. Имеется портрет трагической актрисы Элеоноры Дузе, музы Габриэле Д’Аннунцио, одного из любимых авторов Модильяни, в письмах которого ощутимо подражание пышной патетической стилистике свойственного этому писателю неоромантизма. Уцелел и портрет Фабио Мауроннера, приятеля Амедео, — монохромная пастель, выставлявшаяся на бьеннале 1930 года вместе с портретом Амедео кисти самого Фабио. Собратья-художники позировали друг другу.

Свидетельством присущей Модильяни обостренной тонкости чувства является то, что у него очень мало работ, чьи модели неизвестны. Этот художник предпочитает запечатлевать на своих полотнах тех, кого знает лично или к кому горячо привязан. Хотя оппозиция «линия-объем» все еще остается для него главной проблемой, в своих поисках новых цветовых соотношений он продвинулся довольно далеко: теперь его палитра почти монохромна, но живопись — легкая и пламенеющая.


Венецианская эпопея продлилась три года, перемежаясь, однако, частыми возвращениями в Ливорно. Хотелось повидать семью и бывших соучеников по мастерской Микели. Луэлина Ллойда, блистательно продвигавшегося вперед в рамках ставшего привычным дивизионизма, Джино Ромити, который все отчетливее превращался в прямого последователя Фаттори, Манлио Мартинелли, остававшегося верным своему призванию пейзажиста, Ренато Натали, никогда не писавшего с натуры и занимавшегося в основном тщательным запоминанием картинок простонародной жизни, быта завсегдатаев кафе, публичных домов, уличных бродяг, чтобы потом, уже в мастерской, все это переносить на полотно. Натали обладал даром веселой общительности, непосредственностью, верной рукой, и его художественная манера приводила Амедео в восторг. В свой черед и Ренато восхищался многосторонностью Модильяни, тонкостью и эрудицией, наконец, обостренной чувственностью его мазка. Однако для Дэдо чем дальше, тем удушливей становилась мещански-провинциальная атмосфера, царившая в Ливорно. Там ему хотелось только одного: как можно скорее уехать, подышать воздухом свободы. В начале 1904 года он и Ренато решают отправиться в Венецию вместе.


На этот раз Амедео обосновался в маленькой — около полусотни квадратных метров — мастерской, расположенной в полуподвале на уровне канала и выходящей на Кампьелло-Чентопьерре. Он, как гид, водит приятеля по городу, показывает ему галереи, музеи, знакомит с шедеврами старых мастеров. Они обмениваются впечатлениями. Но Амедео в силу сугубой цельности натуры и идеалистической категоричности не выносит точек зрения, не совпадающих с его собственной, поэтому споры становятся все горячее, порой переходя в ссоры.

Он начинает проявлять раздражительность. Так, однажды вечером в кафе «Флориан» друзья встречают еще двух уроженцев Тосканы: живописца Плинио Номеллини и композитора Джакомо Пуччини, очень радостного оттого, что в Театро Гранде де Брешиа только что с триумфом пошла его опера «Мадам Баттерфляй». Когда речь зашла об опере, Амедео пожелал сделать какой-то набросок синим карандашом на программке с либретто, так сказать, привнести кое-что и от себя. Но вероятно, в тот вечер собеседники немного увлеклись, обмывая успех Пуччини. В хмельной эйфории Номеллини, тоже уроженец Ливорно, желая сострить, заметил землякам, что таким молодым провинциалам, как они, небезопасно слоняться поздно вечером по венецианским улочкам, можно вляпаться в историю. Амедео не терпел, когда его называли провинциалом. Он прицепился к этой, по сути, безобидной шутке, разъярился, перешел на оскорбления и угрозы, и все бы кончилось рукопашной, не вмешайся вовремя гарсон. Уже не «совпадая по фазе» со своими приятелями, он начинает смотреть на них другими глазами и порой ведет себя не слишком предупредительно. Поиски новой художественной формы держат его в постоянном напряжении. В попытках докопаться до эстетической и философской сути собственных начинаний он выматывается так, что начинает терять почву под ногами. Луэлин Ллойд, имевший случай видеться с ним в Венеции, спустя несколько лет расскажет:


Рекомендуем почитать
Ватутин

Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..


Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Домой, ужинать и в постель. Из дневника

Дневник Сэмюэля Пипса (1633–1703), крупного государственного деятеля, современника Английской революции XVII века, Реставрации, очевидца казни Карла I, лондонского пожара и эпидемии чумы, остался в истории мировой литературы не менее значительным явлением, чем мемуары Казановы. Пипс живо, темпераментно, откровенно и с большой непосредственностью рассказывает о политических событиях и театральных премьерах, о своей службе в Адмиралтействе и об отношениях с женой. Многие замечания Пипса — о государственных чиновниках, о политике и власти, нравственности и религии — и сейчас звучат на редкость актуально.


Смотреть кино

Ж.М.Г. Леклезио недавно стал обладателем Нобелевской премии по литературе, и естественно, что самые разные его книги вызывают сейчас широкий читательский интерес. Он не только романист, но и блестящий эссеист, своего рода поэт эссеистики, и эта посвященная кино книга — прекрасное тому подтверждение. Завсегдатаи киноклубов (каковых немало и по сей день) и просто киноманы с удовольствием обнаружат, что западная интеллигенция «фанатела» по поводу тех же фильмов, что показывались на «музейных» просмотрах в России.


Огонь под пеплом

Новеллы французского писателя Андре Пьейра де Мандьярга завораживают причудливым переплетением реальности и фантазии, сна и яви; каждый из семи рассказов сборника представляет собой великолепный образчик поэтической прозы.


Полнолуние

В книгу вошли три романа известного литовского писателя, ныне живущего в Израиле, написанные в середине шестидесятых годов и ставшие ярким событием литературной жизни того времени. Романы: На чем держится мир, Вечный шах, Полнолуние. Еврей у Мераса — это просто человек, чистый человек, человек, очищенный от мусора и быта, но чудовищным образом втянутый в мясорубку убийства. Создан для любви, а втянут в ненависть. Создан для счастья, а втянут в войну и гибель. Создан для света, а низринут во тьму.Лев Аннинский Там, дальше — тоже гетто.