Модильяни - [101]
Новое настолько стремительно завоевывало художественное пространство, что довоенное и даже созданное во время войны искусство померкло, умалилось, ушло в прошлое, от него безоговорочно отказывались. Искусство, мода, жизнь героев спорта и писателей, светских красавиц и кинозвезд перемешались в большом котле с политикой.
Ничего подобного раньше не было!
Процветало смешение стилей, публику покоряло все изысканное, сумасбродное и экстравагантное. Когда знаменитая джазовая певица Этель Леви надела цилиндр, чтобы скакать верхом, она была осмеяна. Однако в скором времени многие женщины последовали ее примеру. Один из ее сценических костюмов, придуманный художником Львом Бакстом, был безумным сочетанием кремово-желтого, белого, черного и изумрудно-зеленого. Такой комбинации цветов прежде никто не мог даже вообразить.
В числе блистательных личностей эпохи — Коко Шанель, гениальная портниха, взбудоражившая умы. Одна из первых, кто совместил моду и серийное производство — два направления, считавшиеся до того момента несовместимыми. Шанель проповедовала не только моду, но и стиль поведения. Невероятно, но за несколько лет облик женщины кардинальным образом меняется. Теперь она — существо с андрогинной фигурой, с плоской грудью, без бедер. Волосы укорачиваются наперегонки с юбками, обнажившими колени.
Шанель дает жизнь спортивной одежде, пуловерам, грубым тканям, купальникам и загару. Женщина была освобождена и заодно безжалостно раздета. Коко облачила ее в льняные майки и маленькие платьица без украшений, прививая вкус к изысканно дорогой бедности. До нее мода существовала только для дам бальзаковского возраста. После ее революционного вмешательства она стала достоянием девушек, или тех, кого «от кутюр» делала таковыми.
Это была эпоха самых красивых автомобилей, так никогда и не выпущенных, годы бижутерии «арт деко», таких великих артистов, как Валентино[59] и Чарли Чаплин, время чарльстона и Жозефины Бейкер, всех видов авангардизма в музыке, литературе и театре.
Обозревая неполные тридцать шесть лет короткой и кипучей жизни Модильяни, которые были уготованы ему судьбой, обычно спрашивают: что было бы, проживи он дольше? Стал бы он более рациональным человеком? Достиг бы новых высот в творчестве? Может быть, смирился, как многие друзья его юности, с затягивающей рутиной повседневной жизни? А если бы он на самом деле вернулся в Италию, какое впечатление произвели бы его живопись и взрывной характер на искусство полуострова, такое замкнутое и тихое в сравнении с бурлящей открытостью Парижа? Быть может, его уникальная манера письма постепенно иссякла бы, став просто приемом?
Вопросы эти отнюдь не праздные: в них и сожаление, и восхищение, и оттенок раздумий о том, как это могло быть с Моцартом, умершим почти в том же возрасте. Можно было бы продолжить и развить музыкальный гений молодого Вольфганга Амадея? Видимо, да, имея в виду его последние симфонические достижения.
А Модильяни?
Здесь ответ намного сложнее. Его лучшие работы появляются в конце войны, и время, отделяющее их от дня смерти, слишком коротко, чтобы понять и оценить их. В последних его творениях скрыты несомненные признаки дальнейшего развития.
Помимо природного таланта на Модильяни большое влияние оказали его окружение, работы других художников и время. Стоит обратить внимание на исторический контекст его творчества, начиная с быстротекущих послевоенных перемен и плодородной для искусства почвы Парижа тех лет. Кажется невероятным, что перекресток Вавен на пересечении двух бульваров с их знаменитыми заведениями стал местом скопления такого количества интеллектуалов. Но так было — три кафе («Ротонда», «Дом», «Селект») и один ресторан («Ля Куполь») на несколько десятков лет стали местом встреч целого поколения художников и символом целой эпохи, ведущей отсчет от первых лет нового века до биржевого краха на Уолл-стрит в 1929 году.
У Модильяни не было возможности насладиться прелестями эпохи. Его останки были захоронены тогда, когда вся суматоха Folle Epoque только началась. В его жизни не было лучей славы, чудес техники, музыки джазовых оркестров, литературы, ставшей спектаклем, и моды, ставшей культурой. Он исчез вместе с последней тенью XIX века. Его жизнь прошла в бедности, она была пронизана мрачными знамениями и разочарованиями. Таким он и остался в истории — великий художник, несчастный страдалец, загадочный расточитель собственного таланта.
БЛАГОДАРНОСТИ
Хочу поблагодарить дирекцию Центральной национальной библиотеки в Риме и Национальной библиотеки Франции в Париже, где я встретил полное понимание. Компетентность и терпение их сотрудников очень помогли мне в поисках материалов для этой книги.
Я признателен издателям, передавшим мне редкие фотоматериалы и документы. Среди прочих я особенно хотел бы поблагодарить издательства «Умберто Аллеманди» за книгу «Modigliani, la collezione di Paul Alexandre» (Torino, 1993), «Шайнвиллер» за книгу «Anselmo Bucci: ricordi di Parigi» (Milano, 1955), «Фельтринелли» за «Tutti gli scritti» Мэна Рэя (Milano, 1981) и туринское издательство «Фогола» за книгу
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
«Мы были ровесниками, мы были на «ты», мы встречались в Париже, Риме и Нью-Йорке, дважды я была его конфиденткою, он был шафером на моей свадьбе, я присутствовала в зале во время обоих над ним судилищ, переписывалась с ним, когда он был в Норенской, провожала его в Пулковском аэропорту. Но весь этот горделивый перечень ровно ничего не значит. Это простая цепь случайностей, и никакого, ни малейшего места в жизни Иосифа я не занимала».Здесь все правда, кроме последних фраз. Рада Аллой, имя которой редко возникает в литературе о Бродском, в шестидесятые годы принадлежала к кругу самых близких поэту людей.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.