Модест Николаевич Богданов (1841-1888) - [35]

Богданов хорошо понимал социальные причины того зла, которое на его глазах человек причинял природе.

В статье «Культура животных в России», напечатанной еще в 1878 г. в журнале «Волшебный фонарь», он дал уничтожающую критику капиталистическому строю, приводящему к невиданному обеднению трудового населения, к безудержной погоне за наживой кучки предпринимателей: «...цивилизация (буржуазная, — Н. Б. и Г. /(.), все более специализируя труд, сконцентрировывает рабочих в городах, на фабриках и заводах; скучение людей усиливает конкуренцию, конкуренция понижает заработную плату; а рядом с этим дорожают жизненные продукты и развивается смертность между работниками... Едва ли можно считать нормальными явления, примеры которых представляют многие цивилизированные государства Западной Европы. Дух наживы, скопления денежных богатств, охвативший мир, вызвал на западе усиленное развитие фабричной и заводской примышленности; эта промышленность, привлекая к себе руки и капиталы, в связи с уродливым распределением земельной собственности, ложится гнетом на сельское хозяйство настолько, что многие из этих государств не в состоянии уже теперь прокормиться своим хлебом... Постепенное обеднение Западной Европы хлебом — факт констатированный» (I, 65, стр. 28).

В резкой диспропорции между развитием сельского хозяйства и фабричной промышленности Богданов видел причину проявления так называемого «закона Мальтуса». В то время как с развитием промышленности неудержимо растет городское население, сельское хозяйство приходит в упадок, а разоренные крестьяне уходят в города в поисках заработка и тем самым пополняют ряды безработных, готовых за гроши продать свою рабочую силу. Рабочие руки дешевеют, усиливается нищета и смертность населения.

Те же признаки все нарастающей диспропорции между сельским хозяйством и развивающейся промышленностью Богданов отмечал и в отношении России. Однако он не призывал вернуться к прошлому, не идеализировал это прошлое. Он хорошо понимал, какие успехи приносит с собою промышленная революция, охватившая мир. «Наше время можно бы назвать веком лихорадочной работы человеческой мысли, веком широкого прогресса», — писал Богданов (I, 65, стр. 27). Журнал, в котором была напечатана статья Богданова, предназначался для народа и ставил перед собою широкие просветительные цели. Организаторы его стремились привлечь к сотрудничеству демократически настроенные молодые силы с новыми идеями и воззрениями. В редакционной статье, помещенной в первом номере, было сказано, что журнал будет стремиться помочь «путем умственного обогащения упрочить материальное благосостояние (народа, — Н. Б. и Г. К.) на более разумных началах и ввести в отживающий общественный строй свежую струю новой жизни, очищенную в горниле тяжелого многолетнего опыта» (III, 7). Журнал с такой откровенной общественно-политической программой не мог долго просуществовать в условиях самодержавия. В свет вышло всего два номера, но и в этих двух номерах успели принять участие такие прогрессивные ученые, как А. И. Воейков и М. Н. Богданов.

Модест Николаевич всегда поддерживал любое полезное начинание, служащее целям народного просвещения. Однако совершенно беспощадно он относился к тем, кто пытался спекулировать в этих вопросах, нечестно или недобросовестно относился к высоким задачам просвещения.

Очень отрицательно отозвался он о книге В. Э. Иверсена «Полная сельскохозяйственная зоология, руководство для народных учителей и учительских семинарий». Автор допустил в ней вульгаризацию и искажение идей Дарвина и целый ряд фактических нелепостей. Богданов говорил по этому поводу: «К чему не приурачивали популяризаторы учение Дарвина; не им ли, по преимуществу, обязано это учение той тенью, которая на него наброшена и совершенно незаслуженно. Надо ли говорить, какой громадный вред может принести образованию распространение в обществе извращенных фактов и выводов науки. На нас, натуралистах, лежит прямая обязанность противодействовать всеми силами этому злу, порождаемому стремлением к эксплоатации» (I, 29, стр. XXXVII).

Задача натуралиста, в первую очередь натуралиста-популяризатора, донести до народа научную истину в понятной форме, но в точном ее значении, без всяких искажений.

Борьба за правдивость и чистоту науки невозможна без борьбы за ее самостоятельность, за право свободно творить и мыслить. И здесь Модест Николаевич был борцом, который шел в первых рядах русских ученых своего времени. Все его научное творчество и общественная деятельность были направлены на развитие русской науки для пользы русского народа. В науке о природе и живых организмах, считал он, есть общие вопросы, равно интересные для ученого любой страны, но есть и целые разделы, которые неизбежно носят национальный характер. Соответствующие" требования он предъявлял и к языку, которым пишутся научные труды: «Если я, изучая русскую природу, имею в виду только отвлеченную научную цель, — то изложу результаты на том языке, которым владеет большинство моих собратьев по специальности. Если же цель работы... привлечь к делу других, то в такой отрасли зоологии, как фаунистическое исследование, изложение результатов неизмеримо полезнее вести на языке национальном» (I, 85, стр. 349). И мы видим, какой яркости, образности и простоты достигает язык в большинстве его популярных работ.