Мода на короля Умберто - [64]
— Были-то были… Они и барами были, владельцами имений… При всем при том… Жили на колоссальные доходы, за счет крепостных. Выросли в дворянской среде, где охота была одной из забав. Вот что они — люди интеллигентного труда, не спорю… Гуманисты, аристократы духа… Но насчет остального?.. Вот если бы вы упомянули Чехова, тут я бы не возражал!
— Ну, не знаю, — чуть сбитый с толку говорит Новожилов.
Слова Москалева не то чтобы поколебали его, но обделили как-то.
— Я лично не против охоты. Я за разумную охоту, когда в лес или поле идут не за куском мяса, а за впечатлениями от природы… И потом, — с прежним сомнением продолжает Москалев, — одно дело — бродить с ружьем, чтобы поразмышлять о жизни, побыть в одиночестве, и совсем другое — пускать кровь.
Новожилов хочет что-то возразить, но секретарь поворачивается к окну, как человек, утративший интерес к разговору. Оба замолкают.
И здесь уже началась жатва. В кабине не слышится ничего, кроме рокота комбайнов да хрипения идущей следом машины. О чем думают собеседники? Наверно, о том, что вот оба стремятся к хорошему, а спотыкаются на пустяках. Что же мешает? Да все оно — собственное, неразделяемое чувство, выше которого так трудно подняться. Не то что над районом, забравшись в вертолет.
Они действительно прощаются на дороге.
В пыли, оседающей под ногами, досадно видеть горки просыпанного зерна.
— Теперь бесполезные, — говорит Москалев, хмурясь.
— Птицы возьмут, — замечает Новожилов, не упуская случая поведать еще об одной беде: — В посевную так же просыпают семена. А они протравлены. Птицы поклюют, и готово — откинули лапки. Тоже разъяснял, беседовал, предупреждал…
И, следуя дальше, Новожилов долго оглядывается, гадая, будет ли Москалев так же строг к врагам природы, как строг сейчас к механизаторам?
29
Притворив за гостем калитку, Александра Михайловна еще долго размышляет над его странными словами.
Шагая к вокзалу, думает о прежнем и Новожилов.
Не приживались в Сухом Ерике женщины. Они только были рядом, а потом уходили. Сначала Вера. Умная, молчаливая.
Чего не хватало ей в большом доме? Все стало валиться у нее из рук, когда поняла, что жизнь в глуши, среди зверей, до конца лет. Перестала застилать кровати, наводить порядок. Однажды в сердцах Новожилов поднял гору немытой посуды и сбросил со второго этажа. Черепки пролежали до утра, потом исчезли. Ни шума, ни крика. Не обижалась и когда Новожилов шутил: самая нужная вещь в доме — жена.
Он отпускал ее на курорты, чтобы лечила астму и не дышала звериным запахом. Она ездила и возвращалась, такая же обреченно-покорная, равнодушная. Только таблетки глотала горстями.
Как-то Новожилов увидел у нее в руках темную стеклянную пластинку, на которую были приклеены серебристые нити.
— Что это за черная магия? — спросил он между прочим.
— Волосы Пеле, — сказала она.
Новожилов подумал: уж не сошла ли с ума бедная Вера? Какое отношение к ней, безвольной и равнодушной, имели бразильский футбольный кумир и бешеные страсти вокруг него? Он даже не спросил, как попала пластинка к Вере. Потом решил: амулет, надежда на чудесное исцеление…
Но умерла она от медикаментозного отравления. И тоже тихо.
Просто рано утром, выйдя на кухню, чтобы сказать: «Затопи печку», — он увидел ее мертвой. Одетая, она сидела на стуле. Перед ней лежала черная пластинка.
— Ой, Василий Прохорович, как вы постарели! — посочувствовала через несколько дней знакомая в станице. — Вовсе стали серый, прямо дед.
— Да, постарел. Но чувствую себя бодро. — И совсем как прежде: лихо и едко расправился со злорадным участием: — А вы-то как сдали. Того и гляди — долой с копыт. Так что готовьтесь. Не забудьте сказать детям, чтобы пригласили на ваши похороны. Хоть поем на дармовщину.
И вторая жена Наташа затосковала скоро. Городской быт, пусть самый захудалый, представлялся ей желанней самой расчудесной лесной скукоты. Заманивала в чудесный город Сухуми. Работай себе в ботаническом саду или питомнике для обезьян, по выходным фотографируй на пляже.
— Какой питомник, какой сад? — кричал Новожилов, если даже в заповеднике он работать не может.
— Почему? — не отступала жена.
— Там нельзя разводить зверье. Сохраняй природу как есть, и все!
Разве не ясно: для успеха дела он должен оставаться в Сухом Ерике? Ведь он развел столько зайцев, что они сидят на дороге.
Тогда Наташа отрезала:
— Или я, или зайцы!
И однажды исчезла.
«Женщин много, а работа одна». И Новожилов занес в полевой дневник: «Днем шел снег. Ноль градусов. Десять лебедей-кликунов отлетели на юго-запад. Наташа уехала в город».
И чтобы развеять ненужные мысли, взял на ночь глядя «Зеленые холмы Африки» — книгу, которую давно не снимал с полки. Раскрыл и увидел надпись: «Я тоже так хочу» — ясный почерк Веры.
Больше ничего в ту ночь он не прочел.
Позднее Новожилов узнал: волосами Пеле геологи называют нити вулканического стекла. Их выдувает ветер из фонтана жидкой лавы.
Новожилов разыскал черную пластинку и запер в сейф вместе с телеграммой, пришедшей уже после смерти Веры: «Уезжаю в экспедицию. Место труднодоступное…»
30
Чего только не вспоминает Новожилов при виде лебедей! И свой объезд полевых бригад, и разговоры с колхозниками. Он и сейчас испытывал то лихорадочно-радостное возбуждение, с каким прошлой весной сообщал: «Давние деды и те не помнят, когда в последний раз у нас гнездились лебеди. Может, лет сто назад, а может, и больше!»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?