Моченые яблоки - [3]

- Засосало по выхлопную трубу. На моем драндулете не вытащишь.

И замолчал. Снова высматривает что-то там, под машиной. В эту минуту молчания каждый из нас думал по-своему. Я думал о парне, что он сейчас бросит меня и уедет, что он решил уезжать, но сразу как-то неудобно. Молчит, набирается духу.

- Да, не вытащишь, - обобщил парень свое разглядывание под брюхом машины. - Засосало. Давай сначала подкопаем, накидаем под колеса камней и веток, а тогда уж и дернем.

В грузовике нашлась еще одна лопата. В две лопаты с двух сторон дружно мы начали копать землю. Я заметил, что лопата парня не ищет, где помягче, а лезет под дифер в самые жесткие, в самые трудные места.

Кряк, кряк! Дзень, дзень! Кхы, кхы! Шлеп! Чмок! Чмок!

- А, гадость! У нас узнаешь, как не даваться!

Шлеп, шлеп!

- Глубже бери, все равно осядет.

Чмок, чмок!

- И когда это будут у нас дороги?

Кряк, кряк!

- Сам-то откуда?

- Колхоз "Власть Советов".

- А зовут как?

- Серегой... Глина, черт ее дери! Из-под каждого колеса надо полкубометра выбрать.

Шмяк, шмяк!

- У нас - не у тетки Пелагеи: за столом не фукнешь.

Чмок! Трах! Серега распрямился, держа в руках обломок черенка лопаты.

- Перестарался маленечко.

- Ладно, мою возьмешь.

- Чепуха! Завтра насажу - будет лучше новой! Перекурим? А то разогрелся я. Видишь, лопата не выдержала. Надо немного охолодать. Я, когда разгорячусь, про силу забываю, хоть в работе, хоть с бабой...

- Женаты?

- Третий год. Девочка народилась. Настя.

- Какое хорошее имя.

- Неуж плохое? По матери. Да вот незадача у меня.

- По работе?

- Не то чтобы по работе, но и не в дому. Видишь ли, я, конечно, могу открыться. Все от своей же глупости. Председатель наш да еще там два бригадира после работы подрались. Что у них там произошло, не знаю. Завхозу поломали два ребра. Отвезли завхоза в больницу. Ну а я возьми и повесь на магазине бюллетень.

- Какой бюллетень?

- О состоянии здоровья.

- Непонятно... Что же было в том бюллетене?

- Конечно, мне бы не сочинить. Но я нашел старую газету и списал оттуда. Немножко добавил от себя. Пишу: "Бюллетень о состоянии здоровья завхоза Никитина. Пульс такой-то, дыхание такое-то, поломаны два ребра. Сердечная деятельность..." - и так далее. Кнопками приколол к магазину. Оказывается, шум. Приехали из района, не знают, как расценить. Стенная печать? Не подходит. Стали расценивать как листовку. Понимаешь, чем тут запахло?..

- На вид-то вы вроде смирный.

- Нет, я озорник. От этого я не отказываюсь. Но все же какой я враг? Какой я, к примеру, политический преступник? Не враг же я? Неужели могут за врага счесть?

- Я думаю, обойдется. Там люди неглупые. Очень даже неглупые. Разберутся, что к чему. Главное тут - чувство юмора.

- Ну да! Я - чтобы посмеяться, а они - всерьез. Однако давай работать. Хорошо, что у меня запасная лопата есть.

Шмяк, шмяк! Чмок, чмок! Кхы, кхы!

- Ты, пожалуй, бросай лопату да иди на поиски. Камни, бревна, доски все неси сюда.

Шлеп, шлеп! Кряк, кряк!

- Эх, сударушка, земля-матушка, сколько же тебя перекопано!

Кха, кха! Трах!

- Тьфу! Так-перетак, что за черенки пошли! Эдак-переэдак, нельзя дотронуться - он уже перелетает!

- Кто насаживал?

- Сам же и насаживал.

- Ты уж ставил бы себе дубовые черенки.

Я отдал Сереге последнюю из наших трех лопат, а сам с фонариком пошел на поиски. Недалеко от дороги среди перепаханного поля островком обнаружилась куча прошлогоднего льна, который выдергать-то выдергали, но почему-то не увезли с поля. Я набрал охапку слепившихся, шибающих гнилью, тяжелых от прели снопиков.

- Хорош! Вали по целой охапке под каждое колесо. Да не так, а поперек.

Серега стал поправлять снопики, брошенные мною как попало, укладывать их рядочком один к одному поперек колеи. Работа наша ладилась. И чем больше и лучше спорилась, тем больше я смущался предстоящим разговором с Сергеем об оплате.

- Под мои колеса тоже по охапке положь. А я еще подкопаю для гарантии.

Сколько времени он потерял из-за меня! Даже неудобно теперь давать ему трешницу. Пожалуй, надо добавить рублик... Одно дело - просто дернуть и вытащить, другое дело - потерять целый вечер.

- Все-таки надо бы и камней. Помнится, недалеко отсюда лежала кучка булыжника. Еще до войны собирались мостить. С тех пор осталось. Пойдем сходим.

Мы пошли за булыжником.

Конечно, теперь он работает не ради этой самой трешки. Тут и самолюбие, и... ну, может быть, не самодисциплина, а нечто врожденное, перешедшее от деда и прадеда, ну... порядочность, что ли. А главное, пожалуй, все-таки азарт. Во всяком деле он должен быть, а иначе не сделаешь никакого, самого пустякового дела. И порядочность тоже врожденная... Почти инстинкт.

Давно бы он плюнул не только на одну - и на три трешки. Не похож ведь на сквалыгу, на жадину, готового радоваться каждому лишнему полтиннику.

- Вот и булыжник. Давай знаешь что... давай в мою стеганку. Ты понесешь за рукава, а я - за полы. Как носилки. В руках-то мы много ли?.. По три камня, больше не унесем.

Грязный, мокрый булыжник мы стали укладывать на исподнюю сторону стеганки.

- Хватит! Не донести.

- Клади, пока рукава не затрещат.