MOBY. Саундтрек моей жизни - [133]

Я включил старый цифровой синтезатор конца восьмидесятых, на котором было приятное сочетание фортепиано и струнных, и сыграл нисходящую мелодию поверх аккордов и вокала. Звучало неплохо, но нужен был припев. Последним аккордом куплета был ре-мажор, так что для припева я решил спуститься на целый тон и начать с до-мажора. Это казалось хорошей идеей, пусть и довольно очевидной. А потом от до-мажора обратно к ля-минору – аккорд звучал жалобно, но с надеждой, сопровождая слова «He’s opened doors». Потом перешел с ля-минора на фа-мажор, и припев стал похож на праздник. И после этого – обратно в до-мажор, ожидаемое разрешение, которое укрепляет надежду и радость припева.

Я откинулся в кресле, и меня охватило то чувство, которое бывает только после того, как напишешь что-нибудь на самом деле неплохое: чувство пространства и расширения внутри и вокруг головы, словно время замедляется и становится богаче. Нужно было добавить оркестровые струнные – хотя бы в припеве. Я написал простую струнную аранжировку для припева, и она очень хорошо сочеталась с аккордами. Припев приобрел нужную полетность, и я добавил вторую партию струнных – тоники, пятые и седьмые ступени.

Я задумался, чего еще не хватает песне, и решил добавить едва заметные крэши в припевах и деликатные райды в куплетах. За два часа песня была готова. Стоп… ей ведь нужна басовая партия? Куплеты казались такими обреченными, а припевы – наоборот, экспансивными и полными надежды. Я задумался, улучшит басовая партия песню или же утащит ее вниз, сделав слишком банальной и тяжелой. Я попробовал сыграть остинатную партию под куплет, и она прозвучала ужасно – жестко и неуклюже.

Потом я подумал: «Может быть, нужен скорее басовый звук, а не басовая партия?» Я включил синтезатор Roland Juno-106 и сделал очень простой и непритязательный басовый звук. Одни низкие частоты, ни атаки, ни высоких. Очень простой бас, чисто для ориентировки. Я сыграл его поверх аккордов, и он подошел. Большинство слушателей бас даже не заметят: он просто прячется где-то под песней, удерживая вместе все ее элементы.

Я придал песне незамысловатую структуру: вступление, куплет, припев, куплет, минималистичная концовка. И на этом она была готова. Я не знал, хороша ли она, не знал, понравится ли кому-нибудь. Но, сидя взаперти в своей маленькой студии, надежно спрятавшись от дождя, я решил, что песня готова и она очень красива.

Глава пятьдесят четвертая Спальня без окон

Мы с Дамьеном прошли в бар «Спай» в Сохо и увидели там Ванессу и ее подружку-порнозвезду Хайди. Ванесса пыталась выглядеть нормальной, поэтому надела короткую юбку и серый деловой пиджак, почти прикрывавший все татуировки.

– О, блин, – сказала она и отставила свой коктейль. – Это вы двое.

Я не виделся с ней с тех пор, как мы разошлись примерно с год назад. Когда мы расставались, она выбросила гигантскую зеленую куртку из шерсти монстра из «Маппет-шоу» в мусорку и попыталась обжечь меня свечой.

– Привет, Ванесса, – сказал Дамьен.

– Привет, Дамьен, – ответила Ванесса.

– Привет, Ванесса, – сказал я. – Моя мама умерла.

Ее гнев сразу утих.

– Ладно, хочешь выпить?

– Я уже выпил пять порций, но хочу.

– О, а это моя подруга Хайди, – сказала Ванесса, хотя однажды, когда мы еще встречались, уже представляла меня ей. У Хайди была копна осветленных волос и гигантские силиконовые груди, спрятанные под маленькой белой футболкой и кожаной жилеткой.

Хайди окинула меня взглядом, явно не припоминая, что мы уже встречались.

– Значит, это ты разбил Ванессе сердце? – сказала она.

– Ну, – ответил я, – мне больше нравится думать, что мы разбили сердца друг другу.

Она засмеялась и посмотрела на Дамьена.

– Ух ты, – сказала она. – Миленький. Я б тебя трахнула.

Дамьен нервно взглянул на нее.

Я прошел к бару и заказал стопки текилы – восемь штук, каждому по две.

– Поехали, – сказал я, и мы все осушили по стопке. – И еще разок, – продолжил я и осушил вторую.

Остальные держали напитки в руках.

– Привет, Ванесса, – сказал я. – Моя мама умерла.

– Ну давайте, – подбодрил всех я. – Не будьте такими неженками. Пейте текилу.

Хайди и Ванесса выпили; Ванесса выглядела так, словно ее вот-вот вырвет. Я забрал вторую стопку у Дамьена и выпил заодно и ее.

– Так что случилось с твоей… – начала было Ванесса, и тут Хайди дала по зубам какому-то биржевому брокеру.

– Он схватил меня за жопу! – заорала она. – Мудила!

Одетые в черное охранники схватили всех нас, включая брокера, покусившегося на чужую задницу, и выставили на улицу.

– Что случилось? – спросил я, когда мы оказались на тротуаре.

– Этот х*й схватил меня за жопу, ну, я ему и дала по е*алу! – ответила Хайди, пытаясь вырваться из рук охранника, державшего ее.

– Шлюха е*аная! – крикнул в ответ брокер, вытирая кровь с разбитой губы.

– Эй, пасть заткни, уродец, – сказал ему охранник.

– Б*я, она мне рот разбила! Арестуйте ее! – потребовал он. Охранники засмеялись.

– Так, проваливайте отсюда все и не возвращайтесь, – сказал первый охранник тоном строгого учителя начальных классов. Окровавленный брокер уже поплелся на север, в сторону Принс-стрит, периодически крича: «Шлюха е*аная!»