Мобильные связи - [46]

Эксперт влез под капот буквально по пояс минут на пятнадцать. Солнце жарило вовсю, мы, как дураки, стояли вокруг, совершенно не понимая, как поддержать светскую беседу в данном составе компании. Генерал безнадежно бился в тему «хорошей погоды», мы в ответ едва сдерживали смех.

Вылезши из-под капота и вытирая руки салфетками, эксперт начал расстреливать Лифшица вопросами, от каждого вопроса Лифшиц вздрагивал и становился меньше ростом. Эксперт спрашивал:

– А для чего вы сняли это и распилили это, если того и того не было?

Лифшиц отвечал:

– А вот надо было… и вообще не ваше дело, я ведь вам машину отдаю.

Через некоторое время после этого диалога мы смогли убедиться в полном ясновидении эксперта и полной жуликоватости Лифшица. Эксперт подробно рассказывал, какие именно технические действия под видом ремонта совершал Лифшиц, а тот, осознав профессиональную мощь собеседника, понес пургу, как двоечник, ноющий перед учительницей. Другой вопрос, что при своих технических знаниях я могла понять из разговора только то, что после ремонта в пять тысяч долларов глушитель прикручен проволокой, а спидометр не работает в принципе.

– Везите машину на яму, – скомандовал эксперт.

– Зачем на яму? Я ведь ее так отдаю… – вяло промямлил Лифшиц.

Возникло замешательство. Вести такую большую и сложную машину через двор, плотно уставленный другими, могли только два человека: Лифшиц и Петруша. Лифшица колотило по сумме похмелья и унижения, и он бросил многозначительный взгляд на Петрушу. Но тут я, как мама-курица, выступила вперед с заявлением, что не уверена, что машина не взорвется и не загорится, так что пусть начальник ремонта ведет ее сам.

С грехом пополам Лифшиц доехал до ямы, не загоревшись и не взорвавшись, после чего эксперт вновь погрузился в автомобильные внутренности. Мы по-прежнему мялись в невозможных попытках вести светскую беседу, пока эксперт не вылез с черными по локоть руками. Теперь уже из ямы, словно принимал роды у коровы. Он потер локтем затылок и сказал:

– Не было мотивировки растачивать мотор…

После этой фразы Лифшиц совсем потускнел.

Эксперт чистился салфетками. Лифшиц не предлагал не только раковину, но и стол для написания акта о состоянии машины. Он панически боялся лишних глаз и ушей, хотя из нашей мизансцены всему двору автосервиса все уже было ясно. Эксперта это ничуть не удивило, он, привыкший работать в боевых условиях, усмехнулся и сказал:

– Напишем прямо в машине.

И начал писать. Лифшиц ходил кругами вокруг автомобиля, как Наполеон перед Ватерлоо. Генерал плелся за ним, как покорный адъютант. Мы размякали на солнышке.

– А сейчас вы все подпишете этот акт, – объявил эксперт и протянул Лифшицу исписанный в столбик лист бумаги.

Тот посмотрел в него, пожал плечами и протянул генералу.

– Позвольте, позвольте… – нахмурился генерал. – Это все тоже мы?

– Не знаю, – развел руками эксперт, – моя задача перечислить количество неисправностей в данной машине. А вы на суде, в соответствии с законом, можете предъявить акт о приемке машины в ремонт с описанием ее состояния и подписью владельца.

– На каком суде? Я отдаю машину без денег! – почти взвизгнул Лифшиц.

– Как вы ее отдаете, это не мой вопрос. Мой вопрос – это ее состояние. На месте владельца я подал бы в суд, – устало пояснил он. – Распишитесь здесь, здесь и здесь…

Собственно, их нельзя было заставить расписаться. Они могли бы и не расписываться под жутким списком смертельных диагнозов нашей лапочке, но они были парализованы происходящим… и, посовещавшись, расписались и гордо поставили прочерк между последним пунктом неисправностей и финалом листа с надменным:

– Мало ли что вы тут потом допишете!

– Ремонт уже описанных неполадок по стоимости превышает рыночную стоимость автомобиля, – усмехнулся эксперт, – советую вам приготовить бумаги о его приемке на сервис.

Я боялась, что с Лишфицем случится инфаркт или инсульт, и вспоминала, как делается искусственное дыхание и массаж сердца. Можно сказать, листала перед мысленным взором страницы школьного учебника, на которых это было нарисовано, дай бог памяти, в каком классе…

– Вы будете подавать в суд? – хрипло спросил генерал.

– Не знаю, как посоветует юрист, – безжалостно ответила я.

Я понимала, что приход эксперта подействовал на Лифшица как личный конец света. Долгие годы, разводя народ, он был совершенно не готов к тому, что рядом сидит правосудие, необратимое, как ядерный взрыв, и простенькое, как этажерка. И это самое правосудие одним прописанным законом уничтожает его как клопа со всеми незаконными доходами, позой победителя, походкой начальника автосервиса, оплаченными усилиями генерала… И двумя пальцами делает из вальяжного накачанного самца в расцвете сил и коммерческого таланта пришибленного немолодого неудачника с запойной пластикой.

– Судя по акту, у машины не работает ничего? – спросила я у эксперта. – Она сможет ездить?

– Какое-то время. Обязательно поставьте ее теперь на полный ремонт в качественный сервис. Неизвестно, что они там накрутили… – предположил эксперт.

– Да… – вдруг выдавил из себя Лифшиц, – Веня просил, чтобы вы отдали ему клубный номер. Вам он все равно не нужен…