Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник) - [27]
Американские аналитики просчитали все сценарии советских действий в отношении Конго вплоть до вооруженной интервенции. В специальном меморандуме комитета начальников штабов ее вероятность оценивалась как очень низкая из-за «огромных практических трудностей, связанных с доставкой войск по морю или воздуху» при отсутствии у СССР авианосцев и возможностей наладить воздушный мост[150].
Понимал ограниченность советских возможностей и Хрущев. В ответной телеграмме конголезским руководителям 15 июля он ясно дал понять, что в данной ситуации СССР не прибегнет к односторонним мерам и готов поддержать действия ООН в Конго: «В обстановке растущего негодования народов, возмущенных империалистической агрессией в Конго, Совет Безопасности ООН сделал полезное дело, приняв решение, призывающее правительство Бельгии к выводу бельгийских войск с территории Конго»[151].
15 июля, спустя 48 часов после соответствующего решения Совета Безопасности, 3,5 тыс. военнослужащих из Ганы, Туниса, Марокко и Эфиопии высадились в Конго. Хаммаршельд счел необходимым «разбавить» африканские войска контингентами из европейских нейтральных стран – Швеции и Ирландии. Возражения Соболева, который настаивал, чтобы в Конго использовались только войска из африканских государств, остались без последствий[152]. Через неделю в Конго были переброшены 11,5 тыс. военнослужащих, которые создали опорные пункты во всех пяти провинциях кроме Катанги[153].
Операция была спланирована таким образом, что давала солидную фору США, хотя в ней участвовали контингенты только из нейтральных государств. Переброска войск в Конго осуществлялась американскими военно-транспортными самолетами, а внутри страны – на самолетах и бронетранспортерах с американскими экипажами. Связь между частями войск ООН в Конго и на линиях коммуникаций с внешним миром обеспечивала армия США. Помимо воинских контингентов ООН направила в Конго сотни гражданских специалистов, которые заняли ключевые посты в ведомствах бывшей колониальной администрации. Американцев среди них было подавляющее большинство.
13 июля Хаммаршельд призвал правительство СССР «предоставить в распоряжение ООН (в качестве дара для Конго – СМ.) пищевые продукты»[154]. 16 июля Хрущев направил Лумумбе телеграмму, где, в частности, говорилось: «Советское правительство решило немедленно оказать Республике Конго продовольственную помощь и поставило об этом в известность генерального секретаря ООН. Направляемое продовольствие общим количеством 10 тыс. тонн включает одну тысячу тонн сахара, 300 тыс. банок молочных консервов, остальное – пшеница». Продукты планировалось направить «в срочном порядке самолетами», а также специальным судном[155].
22 июля газета «Известия» сообщила, что в связи с обращением генсека ООН о предоставлении контингенту в Конго грузового транспорта туда будет поставлено «100 советских грузовых автомашин типа ГАЗ-63 с брезентовыми покрытиями, комплект запасных частей ‹…› и одна ремонтная автомобильная мастерская. Для оказания технической помощи в эксплуатации автомашин будет направлена группа инструкторов»[156].
СССР оказал помощь в переброске войск Ганы в Конго для участия в операции ООН. 16–18 июля туда по воздуху были доставлены два ганских батальона, 19 июля Хаммаршельд попросил еще один, но перевозить войска было нечем. Немногочисленные ганские самолеты работали с максимальной нагрузкой, были отменены полеты единственной национальной авиакомпании. США и Великобритания обещали помочь, но выжидали, ссылаясь на необходимость получить формальную санкцию Совета Безопасности. Тогда посол СССР в Гане М. Д. Сытенко выразил готовность предоставить два советских ИЛ-18 с экипажами. Нкрума согласился, не поставив в известность Секретариат ООН, что вызвало резкое неудовольствие Хаммаршельда[157]. 21 июля в конголезской столице приземлились первые три советских самолета с грузом продовольствия. Они тоже были задействованы для «доставки в Конго ганских войск и снаряжения»[158]. Вскоре воздушный мост Аккра – Леопольдвиль стали обслуживать еще два ИЛ-18[159].
СССР только начал оказывать Конго помощь, а вокруг нее уже был создан неблагоприятный информационный фон. Этому в немалой степени способствовал ее главный адресат Лумумба, который продолжал шантажировать Запад и ООН «советским вмешательством». 17 июля он направил представителю генсека ООН в Конго Р. Банчу письмо, где, в частности, говорилось: «Если в течение 24 часов с 19 июля 1960 года ООН окажется не в состоянии обеспечить выполнение задачи, которую мы от нее потребовали, мы, к сожалению, будем вынуждены просить вмешательства Советского Союза. Мы надеемся, что вы окажетесь в состоянии принять все меры, чтобы избежать этого»[160].
18 июля Лумумба повторил свой ультиматум. В тот же день первый заместитель министра иностранных дел СССР В. В. Кузнецов и заведующий Отделом стран Америки МИДа А. Ф. Добрынин во время беседы с Хаммаршельдом потребовали установить конкретные сроки вывода бельгийских войск. Генсек ответил, что не может взять на себя ответственность за такое решение, пока войска ООН в достаточной степени не контролируют положение
