Многоцветная магия - [34]

Разговор о магах, рожденных в семьях обычных людей, напомнил Юрию о его "подопечных". А ведь Лилит приезжая, вспомнил он, так что к ней эту теорию не применить. Да и про Альбину он точно не знает, питерская она ли нет, а если питерская, то в каком поколении. Впрочем, для порученного ему дела эти подробности совершенно не важны. А вот кое-что другое у стоящего рядом лесовика, пожалуй, можно попробовать выяснить.

— Слушай, Симеон, — обратился Златов к своему напарнику, — а можно у тебя, как у целителя, проконсультироваться?

— Валяй.

— Вы хоть как-то можете помочь человеку с больным сердцем? От которого обычные врачи уже отказались.

— Ммм… — протянул Ольховский, — а точный диагноз назвать можешь?

— Нет, но это можно узнать. Пока мне только известно, что это мужчина в возрасте и что болеет он, вроде как, уже очень давно.

— Если для тебя это важно, то надо обязательно все уточнить. Мы, как ты понимаешь, далеко не всесильны. Вот когда сердце внезапно отказывает — это по нашей части. И потом, ты же знаешь, мы можем вылечить только тех, кто действительно хочет жить.

— Кто ж этого не знает! Но я думаю, что в том случае, про который я говорю, все именно так и есть. Хотя…

— Видишь ли, очень часто бывает, что люди просто не хотят выздоравливать. Особенно, если болезнь длится долго, и врачи не дают им никакой надежды. Да еще и родственники вокруг ждут не дождутся, когда все закончится, потому что им надоело за ними ухаживать. Если такой больной решит, что ему лучше умереть, целители тоже ничего не смогут сделать.

— Даже если в принципе такая болезнь излечима?

— Да. Правда, человека можно попытаться переубедить, доказать ему, что он всем нужен, но это, сам понимаешь, довольно сложно. Мой наставник, например, всего пару раз с этим сталкивался.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Ничего, — жестко отрезал Ольховский.

— Умеешь ты утешить, — пробурчал Юрий себе под нос. Выражение лица Симеона сделалось чуть виноватым:

— Я же правду говорю. Какой смысл подавать человеку надежду, если она все равно бесполезна? Ну, допустим, рассказал бы я тебе легенду про спонтанное целительство, ты бы в нее поверил, заразил бы этой верой его родственников, а в результате что?

— Погоди-погоди, — насторожился Юрий. — Что еще за спонтанное целительство?

Симеон пренебрежительно махнул рукой:

— Да, эту легенду мало кто знает. Мне мать в детстве рассказывала. В общем, считается, что волшебник, даже никогда не занимавшийся целительством, может спасти умирающего, если очень сильно и по-настоящему искренне пожелает оказаться на его месте. Умереть вместо него, короче говоря. А по другой версии, это может сделать не только волшебник, но даже самый обычный человек.

— Звучит красиво, — задумчиво произнес Юрий. — И ты считаешь, что такое невозможно?

— Это не только я так считаю. Легенде больше тысячи лет, ее придумали еще в те времена, когда маги с Тибета носа не высовывали. И за все то время, что она существует, неизвестно ни одного такого случая.

— Неужели это ни разу никому не удалось..? За десять-то веков!

— Какие-то слухи об этом иногда всплывали, — признался Ольховский. — Но ни подтвердить их, ни опровергнуть невозможно — это все было слишком давно. Там, где я об этом читал, именно так и говорилось — неподтвержденные слухи. Ну не способен человек любить кого-то другого больше, чем себя. Так в его природе заложено.

— Ну не у всех же… — не слишком уверенно возразил Юрий. — За что ты так плохо о людях думаешь?

— А кто тебе сказал, что я думаю о них плохо? — искренне удивился будущий целитель. — Я просто констатирую факт. Люди такие, какие есть, хоть обычные, хоть владеющие волшебством. И есть вещи, которые им в принципе недоступны. Разве можно их за это обвинять?

— Вообще всем недоступны или все-таки некоторые могут?

— Думаю, что вообще всем, без исключения, — убежденно произнес Симеон. — Не верю я в чудеса.

Позади беседующих молодых людей раздался смешок:

— Надо же, и это говорит подрастающий волшебник!

Приятели обернулись. Сзади к ним незаметно подкралась высокая женщина с русыми, как у большинства лесных магов, волосами и необычным ожерельем на шее, сделанным из отполированных кусочков дерева. Выглядела она очень юной, но Златов инстинктивно почувствовал, что перед ним волшебница, уже разменявшая первую сотню лет — слишком глубоким и серьезным был взгляд ее зеленовато-серых глаз. А в следующую секунду он вспомнил, что уже видел ее во время ареста "призрака Павла Первого" — именно она тогда говорила о творящихся в Эрмитаже непонятных вещах.

— А мы вас уже заждались, почтенная Звенислава! — чуть склонил голову Симеон. — Познакомьтесь, это Юрий Златов из водной общины. Вызвался быть нашим добровольным помощником.

— Очень приятно, — улыбнулась лесная волшебница Юрию и поманила обоих молодых людей к служебному входу в Зимний дворец.

Маленькая, малоприметная дверь пропустила всех троих на узкую и довольно крутую лестницу. Вдобавок ко всему, там было еще и темно, и Златов в первую же минуту едва не навернулся с гладких и узких ступенек. Звенислава, шедшая впереди, успела в последний момент поймать его за руку.