Много шума из-за одного покойника - [54]

Пардон доболтался до того, что стал жертвой убийства. Непоколебимые богобоязненные Йорки после изнасилования внучки утратили почву под ногами. Подобострастный Норвел Уитбред после двух лет примерного поведения показал себя в истинном свете. Том О'Хаген изменил своей жене Дженни. Дидра Дин видела Пардона мертвым. Клод Фридрих, получив секретное досье, прозевал утечку информации. Карлтон Кокрофт проявил и доказал на практике неожиданный интерес к своей соседке. Маркус Джефферсон играл с сынишкой в съемной квартире. Мэри Хофстеттлер дала показания полиции. Преподобный Джоэл Маккоркиндейл наведался с визитом ко мне домой. Маршалл Седака увлекся одной из своих учениц. Она ответила ему взаимностью. Некто отвез тело в дендрарий. Еще один тип оставил наручники там, где я не могла их не заметить, убил крысу и подбросил размалеванного Кена мне на капот.

— В общем, прошедшая неделя переплюнула все предыдущие, — подытожила я, повернувшись к Маршаллу.

— То ли еще будет, — откликнулся он и очень удивился, когда я от души расхохоталась.

— Давай-ка я расскажу тебе, что случилось в прошлый понедельник, — предложила я и впервые выложила то, чему стала свидетельницей на ночной прогулке.

— Так ты видела убийцу?

— Того, кто избавился от тела.

Маршалл призадумался, потом сказал:

— Понимаю, почему ты до сих пор ничего не рассказала полиции. Тут замешана твоя тележка. Поскольку никого по этому делу до сих пор не арестовали, ты, скорее всего, в серьезной опасности.

— Почему же?

— Убийца может подумать, будто ты разглядела то, что тебе видеть не полагалось, — пояснил Маршалл. — По крайней мере, в фильмах преступники часто так рассуждают и потом начинают охотиться за тем, кто у них на крючке, — даже если этот бедолага ничего на самом деле не знает.

— Да, но то в фильмах, а здесь — Шекспир!

Когда до меня дошел смысл сказанного, я вновь рассмеялась. Маршалл недоуменно посмотрел на меня, и мне пришлось пояснить.

— Лили, мне кажется, чем скорее полиция арестует кого-нибудь по подозрению в убийстве, тем будет лучше для тебя, — заметил он.

— Кто бы спорил!

— Тогда мы бы смогли не отвлекаться от поисков того, кто так зло подшучивает над тобой и Теей!

Надсадная нотка в его голосе насторожила меня, поэтому я спросила:

— С ней еще что-то случилось?

— Она позвонила мне сегодня около шести утра. Ночью кто-то пробрался к ее задней двери и красящим спреем написал там: «Сучка».

— Да ну! — Мой скептицизм явно поверг Маршалла в изумление. — Ты пришел ко мне ради меня самой или желая посмотреть, не крадусь ли я к дому через задний дворик с баллончиком спрея?

Он сомкнул веки, глубоко вздохнул и ответил:

— Лили, я думаю, что если бы ты точила зуб на Тею, то вызвала бы ее на поединок или игнорировала бы до конца жизни. Но я не могу представить, чтобы ты подкралась в темноте к дому соперницы и изукрасила ее дверь спреем!

Впрочем, мне показалось, что он в этом не убежден на сто процентов. Когда я поставила вопрос ребром, в его глазах на секунду, буквально на миг, промелькнуло что-то похожее на облегчение.

Я опустилась в кресло и пристально посмотрела на Маршалла.

— Не знаю, может, я и ошибаюсь, но то ли слишком остро на все реагирую, то ли Тея так подточила в тебе доверие к собственным суждениям, что ты даже свою интуицию ставишь под сомнение.

Седака не торопился с ответом, и я это одобрила. Мне хотелось, чтобы он поразмыслил как следует.

— Может быть, то и другое, — наконец признался сэнсэй. — Ладно, нам уже пора на занятие.

Натягивая старые серые спортивные штаны и темно-синюю футболку, я обдумывала, хорошо ли, что Маршалл не прочь заняться со мной сексом, несмотря на то обстоятельство, что в вотуме доверия он мне, кажется, отказал. Означает ли это, что радость от новообретенной мужественности породила в нем равнодушие к возможной травле его благоверной с моей стороны?

«Взаимоотношения полов по большей части напоминают хождение по минному полю», — брезгливо подумала я.

Маршалл уже ждал меня в гостиной. Он расхаживал по комнате, тоже переодетый в синие спортивки и терракотовую футболку с эмблемой клуба. Мне странно было смотреть из коридора на его подвижную фигуру, чувствовать прилив желания и знать, что наши интимные отношения не понудят его передергиваться всякий раз от воспоминания о рассказанной мною ужасной истории. Тем не менее я время от времени отстранялась от него.

Так случилось и на этот раз. В моей машине по дороге в «Телу время» мы почти не разговаривали, но перспектива заняться с Маршаллом тем, что доставляет мне удовольствие, равно как и ему, побеждала мою скованность.

Войдя в клуб, мы застали Джанет Шук на беговой дорожке. Она вытаращила на нас глаза, очевидно что-то наскоро соображая. Я небрежно махнула ей. Маршалл перекинулся парой фраз с Дерриком, открывшим клуб вместо него, и мы наметили план тренировки. На этот раз был «ножной» день — не самый мой любимый, но в компании подкачивать ноги гораздо веселее. Как, оказывается, удобно и приятно, когда Маршалл ставит или снимает утяжелители, подстраховывает, — и как здорово, что можно отплатить за любезность тем же!

С началом нашего романа те люди, которые раньше только кивали, теперь подходили и сами заговаривали со мной. Разумеется, Маршалла здесь все знали, однако выяснилось, что и я им знакома. Ученики называли меня по имени. Мое расцарапанное лицо привлекало косые взгляды, но никто не решился упомянуть имя Норвела Уитбреда. Конечно, это тоже мне льстило, хотя скоро я обнаружила, что после обмена приветствиями больше ничего не могу сказать приятелям Маршалла. Поэтому я просто стояла рядом и слушала их болтовню. Сэнсэй чем-то сродни местному рекламно-информационному агентству. Кто бы ни подходил к нему, все непременно обсуждали с ним либо сплетни, либо последние новости. Меня при этом никто не стеснялся — мне даже стало интересно, почему это так. Ответ на вопрос дал один из клубных сплетников. Он намекнул Маршаллу, что я умею держать язык за зубами. Я удивилась тому, что люди меня вообще замечают, но потом вспомнила простую истину: в маленьком городе невидимкой не проживешь.