Много добра, мало зла - [10]

Сколько раз говорил: не вставайте, нет, все равно встают, потому что из двадцати присутствующих на заседании пятнадцать – бывшие военные. Никто не в форме, никто не отдает честь, но мне по-прежнему все это нравится. Я как-то бросил в шутку: мы – армия коммунистов, а если так не устраивает, то армия националистов. Последние – армия пораженческая, а мы – победоносная. Мне импонирует то, как проводит армейские совещания высший командный состав Народноосвободительной армии Китая: без формальностей, все вместе обсуждают доступный стиль работы, а по окончании совещания все аплодируют. А в армии националистов в начале такого совещания все вытягиваются по стойке «смирно», щелкают каблуками, с соблюдением всех армейских ритуалов. Но в плане тактики пользы от этого никакой, и их армия, без сомнения, обречена на поражение. Все это, конечно, можно увидеть в кино.

Теперь Поднебесная давно уже такая, какой ее создала НОАК, и все эти жесты и формы не имеют значения. К тому же мы проводим заседание совета директоров, и я больше не настаиваю: встаете, так вставайте! Когда все, как один, с шумом встают, это не может не радовать, а тому, как я машу рукой, предлагая сесть, я, как ни странно, сам того не ведая, научился у киноактера Сунь Фэйху, подражавшего генералу Цзяну, который нередко делал такие жесты. Иногда мне и самому это кажется забавным, но если подумать: они все вместе с шумом встают, а я говорю «Садитесь». Разве так не смешнее? Ну прямо как учитель средней школы!

Обо всем, связанном с ночным клубом «Лаобинчэн», от имени главного управляющего клуба рассказал Хэ Жэньцзи. Члены совета директоров слушали с воодушевлением и восторгом.

В конце Хэ Жэньцзи сказал, что занимался этим ночным клубом в полном объеме, начиная со строительства и отделки и кончая официальной регистрацией, а теперь нужно назначить туда генерального директора. Он с самого начала заявил, что сам в гендиректоры не метит. Члены совета директоров как по команде уставились на него. Потом, тоже как по команде, повернулись ко мне. Понятное дело, считают, что пост гендиректора ночного клуба «Лаобинчэн» – хлебное местечко, и как только Хэ Жэньцзи, человек, почти год горбатившийся на этом новом проекте, может выпускать его из рук? По сути дела, лишь я понимаю, что Хэ Жэньцзи искренен, не тот у него характер, чтобы работать гендиректором ночного клуба.

– Какие у тебя кандидатуры? – спрашиваю я.

Глаза членов совета директоров вновь как по команде устремляются на Хэ Жэньцзи. Я понимаю: все надеются, что будет названо имя одного из них.

– У Саньлян.

– У Саньлян, – хором повторяют все.

Не то чтобы члены совета директоров заодно, дело в том, что У Саньляна среди них нет, поэтому-то и вырвался дружный возглас изумления.

У Саньлян, пятьдесят лет, работал заместителем главного редактора журнала «Ежемесячник кино», заместитель председателя провинциального* Союза кинематографистов. Драматург, писатель. Автор сценария к фильмам «Сестры – меч двойной змеи», «Копье тирана У-ди», романа «Спадающая красная косынка» и других. Главный редактор «Мира развлечений», первого по продажам журнала в городе, выходившего тиражом миллион экземпляров. Два года назад у этого издания изъяли лицензию. Причина: нанесение вреда молодежи и юношеству, следование «желтой линии»[11]. Открыл первое в городе модельное агентство, исполнял обязанности генерального директора. Спустя два года уволен заместителем генерального директора. Причина: замгендиректора – юридический глава компании. Организовал первую в городе компанию по производству CD-ROM, был ее генеральным директором. Через три года на компанию был наложен запрет. Причина: скрытое от него нарушение закона заместителем гендиректора, по закону возглавлял компанию Хэ Жэньцзи, и юридическая ответственность лежала на нем. Завершилось заседание на фоне галдежа директоров. Кто бы мог подумать, что У Саньлян, этот известный среди коммерсантов неоднократными победами и поражениями, будет рекомендован Хэ Жэньцзи в качестве генерального директора нового проекта, в который компания вложила свыше пяти миллионов юаней?!

Я не стал применять власть, чтобы прекратить галдеж. Я понимал, что он обращен на Хэ Жэньцзи. А тот держался как ни в чем ни бывало и не собирался менять имидж кандидата.

Ну и пусть галдят! Держись, Хэ Жэньцзи! Никакого решения не принимаю, а через пару дней посмотрим!

4

Выглядит «Лаобинчэн» довольно внушительно и своеобразно. Он не такой, как остальные ночные клубы, сверкающие неоновыми огнями, роскошные, но явно безвкусные. Над главным входом барельеф, изображающий поле сражения, по-старинному простой и величественный. Слева и справа – высеченные в камне лица бойцов, в шлемах, в полном боевом снаряжении. При входе четверо девушек-метрдотелей в военной форме (конечно, без кокард на головных уборах и знаков различия). В главном зале – высящиеся до небес искусственные деревья, которые сплетаются ветвями, как в тропических лесах. В центре главного зала – платформы для гостей, около сорока, на лицевой стороне зала – большой экран, можно попеть караоке.

– Хэ Жэньцзи, а ты, мать твою, и впрямь не без способностей, негодник, – удовлетворенно похлопал я его по плечу.