Мнемозина - [11]

— Ванечка, дорогой, — льстиво улыбнулся Брох и раскинул объятия, намереваясь меня обнять. — Как я рад тебя видеть!

Я обнял старого прохиндея и, получив царственный приглашающий кивок, уселся напротив.

— Каждый раз прихожу к тебе, Натаныч, и каждый раз думаю, что ты рад меня видеть, — усмехнулся я.

— Так, Ванечка, я таки знаю этикет, — прищурился Брох, старательно добавляя в тон побольше кошерности. — Знаешь, что это? Это когда евреи думают: «Чтоб ты сдох», а говорят: «Добрый вечер».

— Обожаю, когда ты хохмишь.

Улыбка с лица Броха медленно сползла, превратившись в гримасу. Он сердито поглядел на меня из-под насупленных бровей и с неожиданной резкостью сказал:

— Ванечка, я старый больной человек, и мне нет желания плясать вокруг тебя мазурку. Скажу таки, я слишком стар даже для того, чтобы записывать меня в сексоты. Если ты думаешь, что твои визиты ко мне остаются незамеченными, то глубоко ошибаешься. Люди задают вопросы, Ваня, и рано или поздно, мне придется на них ответить. Я тебе очень благодарен за помощь, но видеть твой благородный профиль так часто — скверно для моей репутации. Если у тебя есть ко мне вопросы, на этот счет умные люди изобрели телефон, а также интернет и массу других полезных приспособлений. К чему эти гангстерские выходки?

— К тому, уважаемый, что мы с тобой это уже проходили, — ласково ответил я. — По телефону ты поспешишь сказать, что ничего не знаешь, а вот при личной встрече мой благородный профиль на тебя действует, как сыворотка правды. Так что я предпочитаю личную встречу, тем более, все равно ехал мимо.

Брох поморщился, отчего его лицо стало похожим на раздавленную сливу.

— Чего ты хочешь на этот раз?

Я наклонился вперед и негромко произнес:

— Меня интересуют два семейства. Семьи Олега Рокотова и Сергея Макарова, особенно интересуют их дети: Ксения и Глеб. Хотя вряд ли ты что-то о них слышал.

На лице Броха появилось облегчение.

— Что ты хочешь узнать?

— Все, — отрезал я. — Дочь Рокотова погибла, а сын Макарова исчез. Рокотов не верит в самоубийство.

— И, видимо, думает, что во всем виноват этот анемичный юноша? — усмехнулся Брох. — Я в жизни, конечно, многое видел, но Глеб не производит впечатления убийцы. Если Ксенечку действительно кто-то убил, искать нужно где-то еще.

Я подумал, что уже второй человек дает такую характеристику Глебу, но делать выводы не спешил. В моей практике слишком часто встречались убийцы с ангельскими лицами. Вместо этого я предложил Броху продолжить.

— Ну, что тебе сказать про Макаровых? Обычные, среднестатистические миллионщики, без закидонов, — пожал плечами Брох. — Знаешь, их довольно сложно зацепить. Не азартны, не алкота, не наркоманы. Сергей Павлович — мужчина обстоятельный, и, разбогатев, не сменил свою Наташу на молоденькую модельку. Как поженились двадцать лет назад, так и живут. Глебушка у них единственный ребенок, наследник империи, но сильно сомневаюсь, что когда-нибудь ее возглавит. В плане бизнеса совершенно бестолков, но картины пишет прекрасные. Он уже в Англии выставляется, ты в курсе?

Я был не в курсе.

— А Рокотов?

— Олег? Ну, тот из другого теста. Не будь он так богат и хваток, я охарактеризовал бы его любимой фразой моей супруги Изольды — сраная богема. Хотя дочку он обожал, да и жену тоже, что неудивительно, ведь свою старую баржу он спихнул еще лет пятнадцать назад.

— Лара не мать Ксении? — удивился я. Брох затрясся беззвучным смехом и замахал на меня руками.

— Лара, конечно, строит из себя девочку и вполне по возрасту могла бы Ксюшу родить, но уверяю тебя, она не ее мать. Первой женой Рокотова была Светлана, генеральская дочь, и это она благодаря своим связям вывела Рокотова в люди. Олежа в младые лета был еще тем альфонсиком, а девочка прельстилась на его представительные манеры. Хотя, какая девочка? Света была его старше почти на десять лет, а Олег мог так хорошо ухаживать. Они прожили в любви и согласии лет восемь, а потом Светин папа помер, мир его праху, и Олег тут же бросил ее. Без отца она ему была не нужна. Хотя дочь не бросал, потом и к себе забрал.

— Почему Ксения не осталась с матерью? — спросил я. Брох развел руками.

— Неподходящая обстановка в доме. После развода Света стала пить, и пить крепко. По сути, я могу Олега понять. Она до замужества была женщиной в соку, а после изрядно перебродила. Какой мужчина захочет видеть в своей постели чудовище с отвислой грудью, когда рядом столько молоденьких и хорошеньких? Однажды он познакомился с Ларочкой, и та его запросто увела из семьи.

— У Лары и Ксении были нормальные отношения?

— Ну, дорогой мой, ты переоцениваешь мои возможности, — развел руками Брох. — Я в их дом не вхож, могу сказать только, что на людях они вели себя прилично. Лара падчерицу не шпыняла, не тыкала в бок иголками, а Ксюша не закатывала при виде мачехи глаза. Нет, ничего страшного в их отношениях я не видел.

— Ты что-нибудь знаешь о трениях между Макаровым и Рокотовым?

— По-моему, сферы их интересов не пересекаются, — ответил старый еврей. — Они вполне могли породниться и слить корпорации в одну, это никак бы им не помешало, даже наоборот. Рокотов, если верить слухам, некоторое время надеялся выдать дочь замуж за Егора Черского, сына Боталова, но Ксюша была слишком юна, а Черского быстро окольцевали. Так что Глеб Макаров был для нее отличной партией. Поверь мне, этот союз никому не мешал, а дети друг друга любили.