Мнемоскан - [99]
— Приехать на Луну? Я даже в Европе никогда не был, а вы хотите, чтобы я отправился на Луну? Э-э… приём.
Сводящая с ума задержка; затем:
— Да. Прямо сейчас. Вы — единственный, с кем он будет говорить. На кону больше, чем три жизни; если он взорвёт топливный бак лунобуса, он убьёт практически всех, кто сейчас находится в Верхнем Эдеме. Приём.
— Ну так соедините нас по телефону. Зачем мне самому лететь на Луну? Приём.
В этот раз тишина длилась дольше, чем можно бы было объяснить скоростью света.
— Гмм… мы… ранее мы попробовали его обмануть, надеясь на быстрое разрешение кризиса. Наш план не сработал. Он не поверит, что разговаривает с реальным вами, пока не увидит вас лицом к лицу и не поговорит непосредственно. Приём.
— Господи. Я… я понятия не имею, как организовать такое путешествие. Приём.
— Мы обо всём позаботимся. Вы ведь сейчас в Торонто? Мы можем прислать…
— Нет, нет. Я в Детройте, не в Торонто.
— …за вами машину… О. Детройт. Ладно, большой разницы нет. Мы пришлём за вами машину через час. Она отвезёт вас в аэропорт, откуда вы вылетите в Орландо, а в Орландо вас уже будет ждать самолёт, который доставит вас Космический Центр имени Кеннеди. Мы погрузим вас в грузовую ракету — к счастью, следующий пуск по плану должен состояться через шесть часов. Ракета должна была доставить в Верхний Эдем медикаменты. Ничего необычного: мы держим здесь много сложных лекарств с ограниченным сроком хранения, от которых зависит жизнь наших клиентов и которые производятся только на Земле. Однако в ракете оставалось много свободного места; его планировалось заполнить деликатесными продуктами, но мы можем их выгрузить, чтобы освободить место для вас. Приём.
— Э-э… мне нужно это обдумать. Давайте я вам перезвоню. Приём.
Пауза, затем:
— Позвонить на Луну непросто. Пожалуйста…
— Тогда вы перезвоните мне через тридцать минут. Мне нужно подумать. Конец связи.
Мне пришлось позволить своим… своим гостям на борту лунобуса воспользоваться туалетом. Первые два раза я боялся, что они могут что-нибудь устроить, но, похоже, там не было ничего такого, чем они бы могли воспользоваться. Зеркало над раковиной, к примеру, было из полированной стали, а не стеклянное. Тем не менее я потребовал, чтобы они оставляли дверь в туалет открытой.
Однако вскоре в туалет понадобится мне. Я вряд ли смог бы там развернуться, кроме того, я никогда не мог делать это на людях. Наверное, надо заставить их снова усесться по своим местам и отлить в какую-нибудь ёмкость… если бы она у меня была. Конечно, ситуация станет ещё хуже, когда мне приспичит по-большому, поскольку такая поза очень уязвима. Если бы только я…
Видеофон пискнул. Я подошёл, чтобы ответить.
— Мы установили контакт с другим вами, — сказал Смайт, появившись на экране. — Он в Детройте.
— В Детройте? — переспросил я. У меня в руке был горный пистолет, которым я водил между Хлоей, Акико и Гадесом… впрочем, Акико сейчас дремала, так что особой угрозы не представляла. — Какого чёрта он делает в Детройте? — спросил я, и меня тут же осенило. Процесс — его, должно быть, заинтересовал процесс. — Хотя неважно, — сказал я прежде, чем Смайт успел ответить. — Что он сказал?
— Он сказал перезвонить ему через тридцать минут.
— Чёрт возьми, Смайт, если вы опять юлите…
— Нет-нет. Скоро всё выяснится. Поэтому, прошу, ради Бога, не делайте ничего непоправимого.
Мы с Карен смотрели друг на друга. Она всё ещё держала свою книжку навесу; ей это не стоило никаких усилий, и пока она не прикажет руке опуститься, она так и останется поднятой.
Я же так и сидел в своём кресле, но с поднятой спинкой — механизмы внутри него и механизмы внутри меня приведены в состояние готовности.
— Тебе нужно ехать, — сказала Карен. — Тебе нужно полететь на Луну.
— Я им не нужен. Им нужен профессионал. Переговорщик или…
— Или кто? Снайпер? Потому что его они и пошлют — не того, кто сумеет его отговорить, а того, кто сумеет его подстрелить.
Чёрт. Я всегда хотел того, что было у всех остальных — нормальной жизни, просто обычной нормальной жизни.
— Ладно, — сказал я. — Я поеду.
— И я поеду с тобой, — сказала Карен.
— Куда? — не понял я. — Во Флориду?
Карен покачала головой.
— На Луну.
— Я… э-э… не уверен, что они станут за это платить.
— Я сама могу за себя заплатить.
Я на секунду растерялся — но она была права; она и правда могла. Даже если её бакновский счёт никогда не разморозят, аванса от «Сент-Мартинс» будет более чем достаточно.
— Ты уверена, что хочешь ехать?
— Абсолютно. Одному Богу известно, как долго присяжные будут совещаться, и в любом случае, вердикт могут зачитать и без меня. На Луне я услышу его на полторы секунды позже; это я как-нибудь переживу.
Карен поднялась, повернулась и посмотрела на меня. Она протянула мне руки, и я взялся за них, и она без видимых усилий подняла меня на ноги. Положив руки мне на плечи, она продолжила:
— И, если честно, я слишком рискую, оставаясь здесь. Я люблю… я люблю разговаривать с тобой, Джейк. Мне нравится, как ты играешь с идеями. Но ты слишком легко встаёшь на чужую точку зрения. Я не хочу, чтобы тебя уговорили выключиться. Перенос был юридически обязывающим актом:
