Мне тебя заказали - [4]

Рука его потянулась к кобуре с пистолетом. Двое мужчин крепко схватили его за руки.

- У него только что погибли жена и сын, - шепнул Коля.

- Проводите его домой, - посоветовал лысый. - А то он тут еще дел натворит... Товарищ Джаббаров погиб, и Юнусов вместе с ним, - сообщил он шепотом капитану. - Вышли из депутатского зала, Джаббаров хотел отдать какие-то распоряжения, сели на скамейку и...

Алексей обмяк и стал оседать на пол, почти ничего уже не соображая.

"Я с папой пойду за мороженым, я с папой хочу, я с папой хочу, я с папой хочу", - словно шептал ему в уши голос оставшегося навечно шестилетним Митьки.

- Да почему же я не взял его с собой?! - закричал Кондратьев, схватившись обеими руками за голову.

Капитан милиции и Коля вывели его из здания вокзала и повели к "уазику", стоявшему слева. Алексей повернул голову и увидел бегущего к вокзалу того мужчину в черном пиджаке и цветном галстуке из очереди, который не пропустил его. Сделал было резкое движение по направлению к нему, но его держали крепкие руки. Алексей отвернулся. "А ведь этот человек, сам того не желая, спас мне жизнь, - неожиданно подумал он. Только зачем мне теперь жизнь? Какой в ней смысл?"

- Садитесь, Алексей Николаевич, - произнес Коля, подсаживая командира в машину. - Поедем домой...

- Вещи не заберете? - шепнул капитан милиции шоферу, но Алексей услышал эти слова.

- Не надо! - закричал он. - Ничего не надо! Поехали отсюда! Поехали!!! Гады, - процедил он сквозь зубы. - Гады... Зачем, зачем они это сделали?...

Коля сел за руль, капитан милиции отошел в сторону и провожал глазами тронувшуюся с места машину.

- Стой! - вдруг крикнул Алексей. - Останови машину.

Коля выполнил приказание.

- Ты... вот что... послушай... Иди туда... Принеси... Ну... короче, кепочку Митькину... Голубенькую, ты знаешь... Она там... лежит...

Избегая глядеть на командира, Коля вылез из машины и побрел к зданию вокзала.

- Стой! - крикнул Алексей. - Стой, погоди!

Коля остановился и оглянулся.

- Не надо, - махнул рукой Алексей. - Ничего не надо. Поехали...

Коля пошел обратно к машине, сел за руль, непроизвольно взглянул на командира и был поражен тем, что виски Кондратьева были совершенно седыми.

- Все, - прошептал Алексей, остекленевшими глазами глядя на Колю. Все, - повторил он. - Прежняя жизнь кончена... Все...

И пыльный "уазик" тронулся с места.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

= САМОЕ СТРАШНОЕ

ЭТО ЖИЗНЬ

Глава 1

Октябрь 1991 г.

Моросил мелкий дождик, дул холодный ветер, когда Алексей вышел на вокзальный перрон. В левой руке у него был маленький чемоданчик с бельем и туалетными принадлежностями, правой рукой он достал из кармана плаща сигарету. Поставил чемоданчик на перрон, закурил...

Гнусная погода давила на психику, хотелось швырнуть чемоданчик в сторону, а самому броситься под отъезжавший поезд. Это желание постоянно присутствовало у Алексея на перронах, на пешеходных переходах... Броситься, и все кончилось бы сразу, весь этот кромешный мрак, в котором он пребывал уже второй месяц. За это время он похудел на десять килограммов. Он практически не мог есть, друзья чуть ли не силком впихивали в его рот хоть какую-нибудь пищу. Его тянуло только к одному, к чему-нибудь такому, что помогло бы ему хоть на время забыться, хоть как-то затуманить мозги. Так и теперь он стал искать глазами какое-нибудь питейное заведение. На вокзальной площади углядел облезлую пивнушку, около которой топтались корявые алкаши с багровыми мордами. Ноги сами понесли его туда.

Не так-то просто было получить в руки вожделенную плохо вымытую кружку пенного разбавленного пива. Надо было отстоять приличную очередь, послушать пустых нелепых разговоров, вдоволь надышаться смрадом и перегаром. И вот... кружка у него в руках... Потом вторая, третья... Сигарета, еще одна, еще... Так, вроде бы легче... Можно идти...

Алексей взял в руку чемоданчик и пошел на улицу Красной Армии, где ждали его родители и сестра Таня. Он телеграфировал им из Душанбе перед посадкой на поезд. Как же он молил бога, чтобы повторилось то, что произошло на том же вокзале в августе... Но ничего не произошло, он спокойно сел в поезд и через двое с лишним суток был на Казанском вокзале в Москве. Перешел площадь, сел на электричку, проехал полтора часа, и вот... он здесь...

Он не имел никакого желания видеть ни родителей, ни тем более сестру. Он не хотел видеть в их глазах жалость, сочувствие, соболезнование. Он с детства этого терпеть не мог. Особенно страшила его встреча с матерью. Простая хлебосольная женщина, толстушка и хлопотушка, наверняка с порога заголосит и бросится ему на шею с причитаниями: "Ой, Леночка, ой, мой внучек ненаглядный Митенька!!!" Отец, худощавый, высокий, скрестив руки на груди, молча будет глядеть на Алексея, а сестра постарается не встречаться с ним взглядом. А на ее сына, восьмилетнего Сашку, ему самому тяжело смотреть - двоюродные братья были очень похожи друг на друга.

Но что оставалось делать? На всей земле двухкомнатная квартирка на улице Красной Армии неподалеку от Троице-Сергиевой лавры была единственным местом, где его ждали, где он мог бы отдохнуть, укрыться от наплывающего на него со всех сторон зловещего кошмара. Все-таки это его родители, все-таки это в некоторой степени его дом...