«Мне ли не пожалеть…» - [36]

Когда слава о его чудесах дошла до Москвы, Иван Тимофеевич с сорока учениками был взят и посажен в темницу, где его пытали, били плетьми, потом, подвесив на железный прут, жгли на большом костре. Наконец Ивана Тимофеевича при народе распяли на стене у Спасских ворот, идя в Кремль — по левой стороне.

Когда Иван Тимофеевич, пели дальше хлысты, будучи распят, по Божественной воле своей испустил дух, то был снят со стены сторожами и похоронен на лобном месте в могиле со сводами. Погребение его было в пятницу, а в ночь с субботы на воскресенье, лишь только начался благовест в Успенском соборе, он воскрес, явился на Пахре в деревне Шестово к преданным ему ученикам, называя себя Богочеловеком, а все прочие звали его Стародубским Христовым Спасителем, распятым на кресте и претерпевшим разные муки для спасения ему вверенных.

После хлыстов ведущая партия переходила к скопцам. Она была совсем другая. Сначала скопцы вместе с эсерами, обычными мирянами и теми же хлыстами просто торжественно возглашали:

«А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… и если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя. Ибо лучше для тебя, чтобы погиб один ил членов твоих, а не все тело было ввержено в геенну».

«…Блаженны неплодные и утробы неродившие и сосцы непитавшие».

«И взглянул я, и вот агнец стоит на горе Сионе и с ним 144 тысячи, у которых имя отца его написано на челах… Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники».

«И слышал я число запечатленных: запечатленных было 44 тысячи из всех колен Израилевых».

«Есть скопцы, которые из чрева материнского родились так. Есть скопцы, которые оскоплены людьми. И есть скопцы, которые сами себя оскопили царствия ради небесного. Кто может вместить — да вместит».

Дальше скопцы пели одни, причем группами, как бы на три голоса. «Первых людей, Адама и Еву, — пела третья группа, — Бог создал по образу своему и подобию, но подобен человек Господу не плотью своей, а духом, плотью же человек подобен зверю».

«Раньше человек и телом был подобен Богу, — пела вторая группа скопцов, — но согрешили Адам и Ева, съели яблоко с дерева, что Господь им есть заповедал, вот и проросло, прилепилось к ним это дерево дьявольское, и яблоки тоже приросли, чтобы помнил человек всегда о грехе своем.

Если хочешь и на земле стать подобен ангелу, — пели они дальше, — во имя любви к Господу отсеки, вырви эти ключи ада и сольется твой дух и Его».

Первая группа пела: «Видя, как гибнет род человеческий, Саваоф послал своего сына, Христа, показать людям истинный путь к спасению. Но одно лишь успел Христос на земле — научил он людей оскопляться, оскопился сам и 12 апостолов, учеников своих, оскопил».

Снова третья пела: второе пришествие сына Божьего на землю было в России. Как и обещал Христос, на этот раз он явился в «силе и славе» в образе императора Петра III.

Вторая: родился он в Голштинии, там же и оскопился и был перевезен духовной матерью своей Богородицей, Елизаветой Петровной, в Петербург.

«Когда Петр III женился, жена его Екатерина II возненавидела его, — пели скопцы, — бывало, лягут они спать, а он — все спиной к Екатерине. И в баню она его насильно ходить заставляла… И решила его Екатерина убить, чтобы самой завладеть царством. Как узнал Петр III об этом, переоделся он в одежду солдата, тоже скопца, солдат же сел добровольно на трон, на троне его и убили. А Петр III, называвшийся в миру Кондратием Селивановым, вместе с князем Дашковым-Мартынушкой под видом простых мужиков пошли странствовать по всей России и чистоту проповедовать…»

«Однажды, — вступала первая группа, — Селиванов и Мартынушка шли полем, и Мартын спросил у Селиванова, что может быть ему помехою на пути к спасению? Селиванов сказал: «Одно нехорошо, что твои глаза очень лепы». Тогда Мартынушка остановился и выколол себе правый глаз».

Кончалась эта партия совместным псалмом скопцов и хлыстов:

Прилетела голубица с Ноя корабля И искала в сырой земле себе покоя И не нашла голубушка и с кем погулять Своего отца Господа и с кем прославлять. Все с правого пути сбились Да все в море погрузились, Со скорбью возвратилась к Ною кораблю…

И через десятилетия после создания хора «Большая Волга» временами к Лептагову возвращалось ощущение его неправоты перед хором, ощущение, что нечто, бывшее для этих людей главным и чего они от него, Лептагова, ждали, ему Богом не дано. Я это очень хорошо чувствовал, когда пел свою партию совсем древний старик, кажется, дальний родственник Даниила Филипповича. Я не могу сказать, что с ним он вел себя иначе, чем с другими хористами, но он явно был смущен виноватостью и смирением, которое было в том, что пел старик. Лептагов никогда его не правил, наоборот, стоило ему вступить, отходил, отступал в сторону, не пытаясь использовать партию хлыста для своих построек.

С другими хористами в нем легко можно было различить убеждение, что он ближе к Богу, чем они. Не одобряя их, почти ничего в них не одобряя, он лишь честно помогал им возвести из их веры храм, потому что они хотели быть услышанными Господом. Здесь же он терялся, не знал, что делать, он чувствовал, что то, что пел старик, доходит до Бога и не понимал, почему так. Иногда он думал, что это магия, что Господь просто как-то хитро обманут им, обманут его голосом, его умением петь, его печальной кротостью. Временами ощущение обмана было очень сильно, и тогда он становился на колени и, пока старик пел, плакал, молился Богу, пытаясь открыть Ему на него глаза. Он и вправду пел очень красиво, пожалуй, это была лучшая после арии Девы Марии партия, и Лептагов страшился, что он уведет Бога за собой.