Мне есть что вам сказать - [11]

Теперь о ролевой модели. Давайте поощрять академические стремления белых юношей – и не будем больше повторять трагическую ошибку и делать вид, что футбол – это игра для тупых.

29 марта 2007 г., сайт Бориса Джонсона

Благополучное возвращение из Ирака Из пепла

Пока вертолет «пума» кружит над Багдадом, я выглядываю поверх пулемета и, следует признаться, меня вдруг охватывает тоска. Я уже здесь был, ровно два года назад.

Прошла как раз неделя после окончания войны. В те дни я пребывал в нервном ожидании. Бегал трусцой вдоль мерцающего Тигра. Ел в ресторанах шаурму и чипсы, которые подавали с подчеркнутым дружелюбием. Бродил по городу без бронежилета, совал блокнот под нос людям и задавал вопросы типа: «Что вы думаете о Джордже Буше, гм?» И вот теперь смотрю на любимый город. Мы находимся здесь два года. Потратили где-то £5 млрд из денег налогоплательщиков, а американцы – $400 млрд. Мы наводнили эту страну 150 000 иноземных солдат и построили такие большие базы, что нужно несколько минут, чтобы облететь на вертолете пространства, заполненные «хамви» и полугусеничными машинами. Мы опробовали кнут и пряник, подкуп и пули и теперь смотрим на государство, в которое превратился Ирак.

Прошлый раз я прибыл сюда из Иордана. Теперь же здесь настолько опасно, что даже военные перемещаются не по дорогам, а летят из аэропорта на вертолете. Наш первый вертолет, очевидно, обстреляли в Басре, пилот при этом выбросил дипольные отражатели, обманку для ракет. Следующий вертолет был поврежден голубем-самоубийцей. Мы ждем третий вертолет в аэропорту Багдада – по правде говоря, я облегчаюсь в биотуалете, когда в нескольких сотнях метров разрывается минометная мина. По багдадским стандартам, конечно, это ничто. Здесь происходит примерно 23 атаки в день, многие из них с летальными исходами, и через два года после моего первого счастливого визита американцы отреагировали со скрупулезностью на грани мании. Где бы вы ни находились в «Зеленой зоне», повсюду возведены бетонные литоны размером с валуны Стоунхенджа, загораживающие обзор. Американские солдаты, с бисеринками пота на носу, интересуются, что вы тут делаете, и знаками показывают, что малейшее неподчинение грозит вам применением «убойной силы». Никто и не думает смотаться за коврами или сгонять за пачкой сигарет. Чтобы покинуть «Зеленую зону», нужен вертолет; и хотя в «Зеленой зоне» есть базар, но и там кто-то подорвался.

Незадолго до того, как сесть и написать эти строчки, я спросил Его Превосходительство посла Великобритании, можно ли мне выйти на пробежку вокруг посольства, и он мне с сожалением сказал, что я могу это сделать только в компании двух телохранителей и одного бронетранспортера. Как экономный тори, я решил, что нехорошо использовать правительственные ресурсы подобным образом. Если это война с террором, то, похоже, террор оказывает достойное сопротивление. Конечно, ситуация в Басре улучшается, но далека от совершенства. Две недели назад машина посольства Британии подорвалась на дорожной мине. Я сижу и разговариваю с мрачным старым шиитским политиком в южной части города, когда он щелкает своей шариковой ручкой «байро» и говорит: «Пять дней назад моих двух родственников обезглавили. Каждый день отрезают головы десяткам людей». Даже если вы один их тех немногочисленных иракцев, которых напрямую не касаются отсечения голов, бомбежки, похищения людей или стрельба, у вас полно других поводов для недовольства многонациональными силами. Два года назад – всего через неделю после войны – иракцы уже вовсю судачили об относительных способностях Саддама Хусейна и американцев обеспечить свет.

Сейчас 2005 год, и не только все основные общественные здания по-прежнему искорежены, разрушены до основания и зияют дырами от крылатых ракет, но и свет дают с перебоями, санитария средневековая, инфляция 30 %, в очереди за бензином стоишь по двое суток, а коррупция – не сдерживаемая баасистским террором – больше, чем когда-либо. Они винят нас? Всё говорит о том, что да. По словам Абеда Джассима, очень храброго интервьюера, процент населения, которое считает коалиционные силы скорее «оккупантами», чем освободителями, увеличился с 48 до 85 %. На вопрос, кого они считают властью, люди в Басре на первое место поставили «племенные силы», затем «террористов», затем «иракскую полицию» и на последнее место – «британскую армию». 80 % иракцев осуждают войну, и 30 % хотят, чтобы Саддам вернулся.

И это то, за что я голосовал, друзья мои? Разве за это отдали свою жизнь 60 британцев, 1500 американцев и примерно 17 000 граждан Ирака? Довольно скверный итог, по-моему.

Мы попали в порочный круг. Жизнь в Ираке в некоторых отношениях настолько плоха, что это дает повстанцам и бунтарям прекрасный повод призывать к террору: «Посмотрите, какой мир принесли вам американцы! Смерть иностранцам!» И чем больший террор они навязывают коалиции, тем труднее нам что-то сделать для улучшения их жизни. Кто захочет приехать сюда работать? В Басре официальные британские лица живут на постхолокостных «участках», укрытых мешками с песком и укрепленных габионами Hescos (крупными армированными сталью мешками с песком). Здесь в Багдаде я пишу рядом со столом, разрезанным недавно на две половинки упавшим оконным стеклом, а посол с ангельским видом сказал мне, что обстрелять нас снова могут в любую минуту.