Мне 14 уже два года - [2]

— Мадам, вы к нам, или, может, дверью ошиблись? — пацан, похожий на воробья в очках, изогнулся в поклоне.

— Привет. Это же 7 «б»?

— О да, это он, моя несравненная пери!

Внезапно одноклассник брякнулся на колени и протянул ко мне руки. Я отшатнулась. Остальные заржали — игра понравилась. Кто-то поднял мобильник, чтобы сфотографировать сцену.

— Ух ты, Арсен, это что у тебя?

Все кинулись разглядывать крутой сотовый — даже не поняла, кого тут назвали  Арсеном, такая куча-мала. Я села за пустую парту сзади — ну будто специально для меня её никто не занял.

Бывает, одна дурацкая мысль прицепится и никак ее не выгнать. Мысль в этот раз была такой: «Этой — ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!» Если открутить немного назад, залезла она в голову вот почему.

Нашей классной оказалась вертлявая дамочка в поулпрозрачной блузке и с огромным разрезом на юбке. Театрально окунув лицо в наваленные на стол букеты, она призывно обвела класс взглядом и выдохнула:

— Милые мои… Как же я соскучилась!

После пламенного приветствия настала моя очередь.

— И еще одна радостная новость! У нас новенькая. Ее зовут, зовут… Классная долго рылась в бумажках, и, наконец, найдя нужную, выпалила:

— Дуремара Пияз[1]!

Одноклассники грохнули. Классная вопросительно смотрела на меня. Когда все отсмеялись, я встала и поправила:

— Доремира. Доремира Нияз. Можно просто — Мира. Там, наверное, опять неправильно написали.

— Извини, моя девочка, — смутилась классная. А можно узнать, почему у тебя такое имя?

— Моя мама — украинка, папа — казах. Родственники долго спорили над именем, а потом, — я пожала плечами и улыбнулась, — решили придумать свое. В честь дедушки-композитора. (То, что «на мою голову», я давно не добавляю даже мысленно — привыкла, и мое имя мне действительно нравится. А каждый реагирует в меру своей испорченности.)

— Да-да-да, чудесно, — затараторила учительница. Чудесное имя. Бывают и более странные имена. А фамилии, фамилии! Так, например, со мной в университете училась Майра Телекабель. Казалось бы — откуда в степи телекабель? Между тем, оказывается, при переписи населения переврали имя ее деда, его звали Тлеукабыл, и получилась такая ерунда… Тут классная осеклась и посмотрела на меня. В тишине кто-то отчетливо прошептал:

— Дуремара Телекабель… Жесть…

— Но, надеюсь, ты будешь хорошо учиться, — чтобы как-то замять, свернула с темы классная.

Урок пошел своим чередом, а я сидела и думала про батик с цветами: «Этой — ни за что, ни за какие деньги, ни-ког-да!»

На перемене подошли девочки. Мы познакомились, и они сказали, что классная у них дура, и дура она классная, то есть высшей пробы, и ничего уж тут не поделаешь. Булатик про нее стихи сочинил, она узнала, так школьное собрание устраивали, такой шум был!

— А что за стихи?

Подозвали «Воробья в очках». Булатик, предварительно оглянувшись, выдал рэп с подвыванием:

«Дети! Я вас

Всех! Люблю!

Мне сдавайте

По рублю…» —

тут он лихо крутанулся на пятках.

— А почему по «рублю?»

— Ну, «тенге» был бы не в рифму. Но можно придумать!

— Хватит, напридумывался! — одернула его очень крепкая и смуглая девочка по имени Фарида. — И вообще: иди уже отсюда, выступил — и  иди, а то опять пацанам все расскажешь, трепло малолитражное.

Булатик изобразил Фариде кое-что на пальцах и упорхнул, не дожидаясь пинка.

Потом меня спрашивали, где я живу, кем работают и сколько зарабатывают мои родители, есть ли у меня родные братья, братишки, сестры и сестренки и что мне больше нравится: Linkin Park или Tokio Hotel, была ли я в Турции и в «Связисте»[2], ну и, конечно — хочу ли я стать моделью и есть ли у меня парень…

После уроков Фарида сказала:

— Знаешь, у нас тут свои дела. Ты, если что, готовься. Я на всякий случай, конечно… Но сегодня не было Светки.

Глава 3. Второе сентября

«Э-эх, дороги, пыль да ту-уман!» — обожаю, когда папа поет. Его голос густой и бархатный, как вечернее небо.

Никак не соберусь записать папины песни. Вроде, чего проще? Ну, да, «чего проще», если папа с мамой в Астане, а ты за тысячу километров от них трясешься в автобусе, уворачиваясь от дурацкой петли на поручне, которая, вроде, висит для удобства пассажиров, а на деле так и норовит долбануть тебя по башке.  Уже час с лишним еду, а в прежнюю школу пешком ходила — за пять минут! Ещё и постоянно опаздывала, потому что не торопилась. Эх, не ценила я своего счастья!

Родители долго думали, ехать им, или нет. Но потом все-таки решились: зарплату предложили в Астане хорошую, а три месяца в разлуке со мной — это не так и много, можно потерпеть. Зато потом красиво обставим новую квартиру и все-все там у нас будет, чего только захотим. Но без родителей оказалось жить не так уж весело. Конечно, никаких тупых нотаций типа: «Учись, жизнь жесткая, потом будешь обижаться, что мы тебя не заставляли! и т. п.», но ведь и приласкаться не к кому.

Однажды мы с Динкой обсуждали, почему у всех такие скучные, жутко правильные и неинтересные родители. Нет, они, конечно, замечательные, и любимые, но какие-то… как роботы, что ли. «Ты поела?» — «Поела» — «Оделась тепло?» — «Тепло» — «Мы уходим, никому не отпирай, спрашивай «Кто?» — «Да, папа.» — «А ты воду-свет-газ проверила?» — «Да, мама». ЗОМБИ-КОНТАКТ.