Млечный путь - [21]

– С нашего, с нашего, – закивала вторая, – я ее знаю, Вероникой звать. Она напротив меня как раз живет с женихом. Да молодая совсем! И у кого рука поднялась?

– Да сейчас ни за что ни про что убить могут, – вздохнула третья. – Ее ножом, что ль, пырнули?

– Не знаю, – пожала плечами первая. – Вон она милицию вызывала, – она кивнула на худенькую, совсем юную девушку в коротком летнем платье.

Я уже хотела окликнуть ее, но к девушке в это время подошел мужчина в милицейской форме с погонами капитана. Я отметила, что никто из милиционеров мне незнаком.

– …Я поднялась к Веронике полчаса назад, – дрожащим голосом сообщила девушка, – мы договаривались, что она даст мне конспекты… Я учусь на биологическом, а Вероника как раз закончила этот факультет. Но дверь мне никто не открыл. Я вышла на улицу, хотела пройти в магазин и тут заметила, что у нее горит свет. Днем! Тогда я забеспокоилась…

– Почему? – перебил ее милиционер. – Она могла просто выйти куда-то ненадолго. Почему вы сразу забеспокоились и вызвали нас?

– Я просто… – девушка совсем разволновалась. – Ну, не знаю, я с ней созванивалась сегодня, и… мне показалось, что она была чем-то взволнована. У меня просто было предчувствие какое-то нехорошее, – девушка всхлипнула.

«Да уж, – мысленно прокомментировала я. – Предчувствие тебя не обмануло. И меня, кстати, тоже… Между прочим, если бы мы с Родионом все-таки решили за ней проследить, возможно, мы и смогли бы предотвратить все это».

– И вообще, кто будет оставлять включенным свет днем, да еще в такую жару? – проговорила девушка.

– Вы сначала позвонили в милицию? – продолжил расспросы капитан.

– Нет, в «Скорую». А там мне велели вызвать вас, потому что они не станут ломиться в запертую дверь.

– Понятно, понятно, – проговорил капитан. – А когда вы видели Веронику Вересаеву в последний раз? До этого инцидента?

Девушка снова всхлипнула, подумала и сказала:

– Довольно давно. Мы встретились на улице, возле дома. Но почти не разговаривали, потому что я тогда спешила.

– Вы проедете с нами после того, как мы здесь закончим, – произнес капитан. – Расскажете все подробно. Попрошу вас никуда не отходить, ни с кем не разговаривать, не распространять никаких слухов, ясно?

Девушка покорно кивнула, вытирая слезы.

– Еще свидетели есть? – крикнул милиционер в толпу.

Толпа безмолвствовала.

– Тогда расходитесь, расходитесь! – крикнул милиционер. – Здесь нечего делать, идет серьезная работа.

Люди неуверенно затоптались на месте, но расходиться не спешили. Капитан повторил приказ и пошел к подъезду, кинув стоящему в дверях лейтенанту, чтобы проследил за порядком. А потом повернулся и крикнул подруге Вероники:

– Пройдите с нами в квартиру!

Народ действительно стал расходиться, вскоре во дворе остались только представители милиции. Через некоторое время из дома вынесли носилки, накрытые простыней. Их пронесли очень быстро и загрузили в машину «Скорой помощи», но я успела заметить, что простыня не надвинута на лицо девушки. Да и погрузили ее очень поспешно. А это значит… Значит, что Вероника, скорее всего, жива! Господи, хоть бы это оказалось правдой!

В первый момент я инстинктивно рванулась в сторону «Скорой», но тут же остановила себя: кто я такая? Мне все равно не позволят поехать с ней в больницу. И о том, чтобы побеседовать с девушкой, тоже речи быть не может. Ей нужно как минимум прийти в себя, более-менее поправиться, только тогда я сумею поговорить с ней. Кстати, за это время постараюсь связаться с кем-то из своих знакомых в милиции, чтобы в дальнейшем избежать препонов со стороны врачей.

Пока что я решила всего лишь проехать за машиной «Скорой помощи», чтобы узнать, в какую больницу повезут Веронику. Ну, и заодно все же убедиться в том, что она жива. Я не стала до поры до времени светиться перед милиционерами и сообщать, что ехала именно к Веронике. Они пока что знали не больше меня.

Ехать пришлось недолго: «Скорая» скрылась за воротами Первой городской больницы. Я увидела, как из нейрохирургического корпуса выбежали санитары и, подхватив носилки с лежащей на них Вероникой, внесли девушку в отделение. Дверь закрылась.

Дело принимало совершенно другой оборот. Случившееся еще больше запутывало ситуацию с исчезновением Вячеслава Колесникова. Я отправилась домой и всю дорогу не могла прийти в себя. Ну, дела! Значит, не зря мне сердце и разум подсказывали, что Вероника что-то знает! Вот только зря я не задержалась во время своего первого визита, зря не стала давить на нее, зря не решилась на слежку…

* * *

– С Вероникой все плохо. Она в больнице. – С этими словами я обратилась к Перетурину, набрав номер его сотового.

– Вероника Вересаева? – изумленно уточнил Родион Евгеньевич. – А что с ней такое?

– Точно не знаю, но, судя по тому, что в дело вмешалась милиция, присутствует некий криминал. Возможно, ее хотели убить.

Услышанная новость, видимо, ударила Перетурина по голове.

– Н-да, – пробормотал он. – Совсем все запуталось к чертовой матери! Но кому она могла помешать, кому?

– А вот это нам и предстоит выяснить, – проговорила я. – Необходимо проверить всех, кто имеет отношение к Вячеславу Колесникову.