Млечный Путь, 2016 № 02 (17) - [13]

— Любить, — проговорил Ли со значением, — любить. Не нужно думать, что я этого не умею, что я социопат какой-нибудь.

«Конечно, нет», — коротко гоготнул голосок, который постоянно доставал его ремарками такого рода, мерзкий голосок, сочившийся издевкой, как гноем.

— Заткнись! — заорал Ли гневно. — Ты мне надоел, сволочь!

Его вопль никто не услышал. Музыка гремела, заставляя вибрировать стены и воздух, пахнувший выпивкой, потом, гормонами, адреналином.

Внешние раздражители зашкаливали. Люди болтали, смеялись, пели, топали ногами, звенели стаканами и бутылками, засовывали друг в друга языки, людей было так много, что бирюзовой бабочки с оранжевым поцелуем могло и не хватить.

Но третья доза… Неужели, чтобы стать частью людского потока, ему нужна третья доза?!

Этого не потребовалось бы, если бы он не поссорился с Крис, если бы та не послала его куда подальше, не порекомендовала бы ему разнообразить общение, расширить круг знакомств. За каким чертом ему сдался этот круг, когда уже есть человек, с которым он чувствует себя спокойно, с которым они связаны, с которым никогда не бывает плохо, скучно или страшно? Разве кто-то может такого заменить?

— Почему ты меня бросила?! — закричал Ли. — Ненавижу тебя за это!

Он почувствовал такой гнев и отчаяние, что комната дернулась в конвульсии, или сама реальность содрогнулась.

Пол под ногами накренился.

Его замутило, сердце, подпрыгнув, проскочило в горло и задело стенки глотки, вызвав рвотный рефлекс, который едва удалось сдержать. Кровь бросилась в лицо, опалив жаром, от духоты стало трудно дышать, все завертелось перед глазами, и Ли, издав какой-то жалобный скрипящий звук, бросился к выходу, расталкивая тех, кто попадался ему по дороге.

Странно, что он ощущал плотность их тел — все они, казалось ему, разлетаются на цветные фрагменты.

Он не помнил, как добрался домой, кажется, вернулся назад в такси, город за стеклами был черно-белым с мириадами расплавленных в кислоте огней.

Он не стал разговаривать по телефону, кажется, звонила Рада и предлагала ему спариться и создать вместе трансгенный организм, но он испугался того мутанта, которого они могут породить, и нажал кнопку отбоя.

Он долго не мог попасть ключом в замок, кажется, у него дрожали руки, и катились из глаз слезы, но, когда он поднес ладонь к щеке, чтобы их вытереть, лицо было сухим, и он так удивился, что прекратил трястись, открыл дверь, вошел внутрь в пустой коридор, в темноту, в тишину, в отсутствие людей, в необитаемый остров, опустился на пол, обхватив колени руками, и принялся раскачиваться вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад.

И, кажется, он умер и растворился, но недостаточно для того, чтобы перестать слышать, как тот самый вечный голосок смеется над ним, цитируя комикс о Докторе: «Но ты был не один, рядом с тобой был я, последний из Тактайров. Расы черепных паразитов…»

Его колотил озноб.

Что с ним происходит?! Он тоже подхватил черепного паразита и тот выгрызает сейчас дыры в его мозгу?

— Не хочу, — всхлипывал Ли тихонечко, — не хочу, пожалуйста…

Сейчас он бы отдал за одно прикосновение и утешающее объятие все, что у него было, только ничего у него не было.

Реплики персонажей из комикса проступали в сознании так ясно, будто слова вспыхивали на стенках черепной коробки, путаясь со словами из других историй: «Почему мы бежим ты не меняешься Доктор как всегда боишься теней потому что они страшные мне возможно придется создать то что сможет изъять из времени и пространства миллионы ты все время был один что с тобой случилось что с тобой случилось seishin-bunretsu-byoВикипедии начитался…»

Из ужаса его вытащил голос.

— Если не возражаешь, я свет включу, о’кей?

2

Знакомый вытянутый силуэт в полутьме был словно аппликацией из черной бумаги, наклеенной на матовый серый фон.

Хлынул свет, ударивший по глазам, и Ли крепко зажмурился, а когда поднял веки, увидел лицо, в которое было трудно поверить, словно в коридоре появилась луна или даже сам Доктор, только лучше. Девочка.

— У тебя дверь была открыта, — сказала Крис. — Ничего, что я зашла?

При взгляде снизу вверх она казалась бесконечной, как высотное здание, протыкающее небо. Она была все в том же мешковатом полосатом свитере, и тонкие веточки-кисти торчали из растянутых рукавов. Бледное лицо выглядело обеспокоенным, веснушки проступили ярче, как рыжие огоньки под кожей. От нее веяло чувством вины и заботой, отчетливо и ясно, почти физически ощутимо. От нее веяло небезразличием. Это был запах апельсинов в меду, и майского утра, и бумажных страниц новых книг, и свежевыпавшего, хрустящего под подошвами ботинок снега, и потрескивающего пламени в камине посреди холодного безмолвия зимы, и ее не должно было тут быть вообще, ведь они поссорились.

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой», — подумал Ли, замерев и опасаясь дышать, как будто стоит пошевелиться, и Крис исчезнет, бросит его в одиночестве и уже не вернется.

Он сглотнул колючий комок в горле, прежде чем заговорить:

— Хорошо, что ты зашла.

Она неуверенно улыбнулась и опустилась рядом с ним на пол.

— Вообще-то я звонила несколько раз.

— Я не слышал звонков. — Напряжение пока не отпускало его из своих когтей, но тугой узел в животе немного ослаб. Он заговорил очень быстро, надеясь, что ему поверят: — Честно, не слышал, в том месте, где я был, весь дом ходил ходуном, куча народу, день рожденья, люди создают грохот и шум… Такой грохот.