Млечное - [3]

Деревья в девственных лесах,

И веет свежая прохлада

Над миром, дремлющим во мгле,

И ощутим под сенью сада

Покой, ниспосланный земле.

Еще светло, светло, как утром,

Но месяц бледный в пруд глядит

И тихо воду серебрит,

Мерцая чистым перламутром, —

Мир только дремлет, но не спит,

А солнце, вдаль склонясь устало,

Светило бронзовым огнём,

Косыми бликами играло

В саду старинном и пустом,

Где всё весной любви дышало,

Где сердце нежно замирало

В тот вечер, что казался сном,

И где в аллеях — мы вдвоем.

Мы шли, деревья к нам склонялись,

Ласкаясь свежею листвой,

И, верно, тихо улыбались

Под кроною своей густой.

…На жизнь тогда смотрел я просто,

Коварства не познав судьбы…

Со мною девочка-подросток

В саду, где древние дубы

В прохладной тишине забылись,

Где тени длинные ложились

От их раскидистых ветвей

На землю ласковых аллей.

Вечерний час. Быть может это

Располагает к тишине,

Как все, подвластное луне

До первых проблесков рассвета, —

Наш приглушенный разговор

Ведётся шепотом смущенным,

О чём — забыл… Но этот взор

Был полон будущим бездонным!

Я на неё гляжу украдкой

И глаз не в силах оторвать.

Она казалась мне загадкой,

Что я не властен разгадать.

…Я вновь живу воспоминаньем —

И в сердце нету пустоты,

На смену страху и страданьям,

Явились милые черты

Беспечной, детской красоты.

Еще дитя, она прекрасна:

Прекрасен взор огромных глаз,

Тогда — наивно, позже — властно

Меня дразнивший столько раз, —

То задушевный, то игривый;

Волос чуть вьющаяся прядь,

И этот профиль горделивый —

Всё нужно видеть, чтоб понять.

Но трачу я слова напрасно:

Блаженства — не пересказать.

Мы шли вдвоём. И вечер ясный

Сошёл на землю тихим сном,

Объемля чутким забытьём

И сад, старинный и прекрасный,

И город тихий, — всё кругом.

И вдруг, с ребяческим задором,

Очнувшись будто ото сна,

Мне звонко крикнула она

(И эхо повторило хором):

— Бежим! —

Сгустился сумрак мглистый,

Хоть месяц плавал в вышине,

Как смех тот, нежно-серебристый,

Но не до смеха было мне.

Догнав её в конце аллеи,

Где путь белил ночной туман,

Как покрывало доброй феи, —

Я робко обнял гибкий стан…

Закат померк, и купол зве́здный

Сверкнул мирьядами светил,

Холодной, безучастной бездной

Над нами в сумраке застыл.

И в нём — величие Вселенной

И тщетный зов далёких звёзд,

Куда Земля в борьбе бессменной

Бессильна перекинуть мост…

Луна бросает свет неярко

На дуб и на скамью под ним,

Где мы сидим в аллее парка,

Не видя звёзд, не веря им…

Вот так и для меня настала

Пора любить, пора мечтать…

Сама Любовь со мной мечтала

И нас в ту ночь оберегала,

Чтоб тихим грёзам не мешать,

Чтоб звуков мира не звучало,

Чтоб в этот час нам мир забыть,

Чтоб вечно верить и любить.

Уж блики солнца не играют

На стенах камеры моей,

И тихий вечер уступает

Свой трон безмолвию ночей.

Закат померк. Лишь отблеск красный

Ещё не поглотила мгла;

Белеет лик луны бесстрастной,

Вдали слышны колокола…

…Прощай, прощай!… Влекомый страстью,

Я не считал свои года;

Я проложил свой путь к несчастью.

Но кто мог знать?.. Пришла беда.

А жизнь зовёт меня и манит,

И ощущая этот зов,

Рассудком знаю: солнце встанет,

И день придёт, и с ним нагрянет

Мой час последний…

Я готов!

август 1960

ПОДРАЖАНИЕ БЛОКУ

Мне ли грустить? Ведь стрела золотая

Сердце пронзила моё.

Мне ли грустить? Нет, я верю, я знаю.

Вижу всю Землю от края до края,

Вижу мой щит и копьё.

Вижу Тебя у преддверия рая,

Прежде, чем впасть в забытьё.

Мне ли грустить? Ведь седые туманы

Вновь обступили меня.

Скрылись от взора далекие страны,

В море ушли кораблей караваны

В свете пленительном дня.

Сизою дымкой покрылись курганы,

Тщетной мечтою маня.

В холоде звёздном столетья промчатся,

Тяжкие годы пройдут.

Снова лучи вдалеке заискрятся,

Снова надежды в душе возродятся,

Снова мечты оживут…

Только влюблённых — во мраке остаться

Хладные звёзды зовут.

декабрь 1960

* * *

Пусть не будет надежд безнадёжных,

Пусть не будет исканий пустых.

У Фортуны в руках осторожных

Вижу нож в перламутровых ножнах.

Ждёт в безмолвии жертв он своих.

Пусть не будет надежд безнадёжных!

Вспомним тех, кто Судьбой обречён

И не видит жестокой затеи.

К ней, смиряясь, не пойдёшь на поклон,

Не король она, не фараон,

Не бывает сердец холоднее…

Я из тех, кто Судьбой обречён…

1960–1961

ЛУННАЯ ТРОПА

Под луной безучастною

Был мой путь одинок…

Но рукою бесстрастною

Свёл нас каверзный Рок.

Тихо струны сердечные

Зазвучали опять:

Сердце грёзы извечные

Уж не может вмещать…

…Но виденье далекое

Ты изгнать не вольна:

Та тропа одинокая

И немая луна…

12 января 1961

* * *

В бархатном небе Востока

Тихо вздыхает луна,

В город глядит одиноко,

Полный волшебного сна.

Струи фонтанов напевно

Падают с мраморных плит.

Выйдя из храма, царевна

В царский покой не спешит.

Грустью томимая странной,

Тихо блуждает в тоске,

Слушает всплески фонтана,

К лунной выходит реке…

Что её сердцем владело? —

Волей пророческих снов

Взгляд она бросить посмела

В сумрак грядущих веков! —

Видит: над той же рекою

Та же ласкает луна

Храм, обнесённый стеною,

Что посещала она…

Склеп перед нею забытый.

Ужас царевну объял! —

Кто-то на тверди гранита

Имя её начертал…

А над рекою туманной,

Сгусток волшебного сна,

Грустью томимая странной

Девушка бродит, бледна.

22 марта 1961

* * *

На крутом берегу, над притихшей рекой

Лес в тумане стоит, как река, голубой.

И деревья склонились к зеркальной воде,