Млава Красная - [16]
Росский вздохнул. И впрямь война, и нет иного средства, кроме первобытной жестокости, единственного языка, что понимают на Капказе. Потому что иначе – набеги, набеги, набеги, ямы с пленниками, рабские рынки Персии и Османии и растерзанные тела станишников да насаженные на колья детишки.
– Эх, оставим сие, Григорий Пантелеевич. Мы с тобой солдаты, а и то не по себе становится. Ты уж прости меня. Это я, чарки тебе выпить не дав, расспрашивать принялся. О другом давай потолкуем…
– Можно и о другом, – легко согласился подполковник. – Верно говоришь, давненько не виделись. Дочки-то как? Уже, поди, почти что невесты?
– Спасибо, Григорий Пантелеевич, слава богу, все здоровы, – отозвался Росский, но как-то механически, явно думая уже о чём-то другом. – Дочки растут, да. – Он вдруг улыбнулся. – Но за тебя, медведь, всё равно не выдам, даже и не думай!
– Куда уж мне, – подхватил Сажнев. – Мы, вятские да югорские, вежества анассеопольского не знаем. Расскажи лучше, Фёдор Сигизмундович, про себя. Говорят, в «министерству» тебя брали…
– Говорят… – Росский усмехнулся. – Говорит… Ну, Фаддей! Тёпленька водичка во рту не удержится! Да, звал меня князь Орлов парой к полковнику Колочкову, тот-то с Сергием Григорьевичем в дружбе с младых ногтей, честен предельно, но как до Зульбурга едину книжку начал, так до сих пор и не одолел. Сергий Григорьевич его, само собой, не оставит, но докладчик ему нужен. Чтоб и по-немецки, и по-английски, и чертежи прочесть, и смету проверить…
– А ты не пошёл, – с довольным видом напомнил Сажнев. Они уже пропускали по второй рюмке, заедая вкусными грибами со сметаной и прочими закусками а-ля рюс, которые Танти не только не отвергал, но всячески совершенствовал.
– Не пошёл. Теперь вот нет-нет да и пожалею.
– Супруга?
– И это выболтал? Вот ведь! Нет, Григорий Пантелеевич, не из-за Софьи, хоть она и впрямь победы паркетные превыше воинских ставит. Помнишь, как мы с тобой на Зелёной линии начальство с уставами да воров-интендантов понужали?
– Ещё бы! – Сажнев с сомнением глянул на нечто похожее на маленькие уши и решительно вернулся к грибкам.
– А ведь уставы к нам не с небес валятся. Те, кто пишет их, зачастую дальше Хотчины носа не кажут или, как Булашевич с Колочковым, позавчерашним днём живут, над Буонапарте победами. Сергий Григорьевич бьётся как рыба об лёд, но не разорваться ему. Хочешь, я тебя рассмешу?
– Попробуй.
– Взял Орлов на пробу по протекции младшего Горяинова. Все науки превзошёл, старательный, аккуратный, только буонапартист, да такой, что зайца уткой запишет, лишь бы интерес своего кумира соблюсти, а кумир-то, как назло, нарезное оружие не одобрял.
– Надо же! – удивился Сажнев, имевший о Потрясателе Эуроп, в отличие от своих штуцеров, весьма смутное представление.
– Ну, в этом-то как раз беды особой нет. – Росский с удовольствием занялся отвергнутыми товарищем «ушками». – Все ошибаются. Протяни Буонапарте подольше, разобрался бы, а в те поры да с его-то верой в генеральные сражения штуцера и впрямь баловством могли показаться. Не в нём дело – в Горяинове. Ну не мог он признать, что божество его ошибалось, вот и пустился во все тяжкие. Дескать, недосуг Буонапарте было, война мешала. Ему в ответ, что англичанам с австрийцами она не меньше мешала.
– А он что?
– Что французы с их южным темпераментом не могут точно в цель бить, так что не ошибка это, а понимание характера национального. Ну, развеселил я тебя?
– Обхохочешься. Может, и стоило тебе к министру идти, глядишь, Софья Януарьевна бы помягчела.
– Надо было. Только уж больно не хотелось балканскую кампанию пропускать, а теперь, похоже, ей вовсе не бывать. И это, боюсь, ещё не самое скверное…
Отворилась дверь, внесли горячее. Росский, задумчиво пощипывая хлеб, ждал, когда уйдут лакеи, и лицо полковника больше не казалось мягким. Сажнев помнил этот его взгляд. Даргэ, приснопамятный горный аул, югорцам выпало брать его с гренадерами Росского.
Никто не пытается спастись. Дороги перехвачены, вокруг аула – поля. Казалось бы, может скрыться конный, мало ли тайных троп в окрестных горах! – но отовсюду, с севера, с запада, с востока, всё громче и громче канонада, яростно лают русские горные пушки, в клочья разнося преграды.
Дорога расширяется, идёт под уклон. Конные мюриды, оторвавшись от русской пехоты, торопятся к окраинам аула, где уже готовятся закрыть старые ворота; Даргэ окружает невысокая стена, и там сейчас черным-черно от народа. Защищаться готовится и стар и млад.
– Фёдор Сигизмундович! Цел?
– Что ж мне сделается, Григорий, – ухмыляется Росский.
– Саблю-то окровянил…
– Пришлось. Уж больно мюрид горячий попался. С простреленной грудью прямо на меня так и лез. Пришлось… охолодить.
Охолодить, да. Снести голову – школа рубки лейб-гвардии Кавалергардского полка, откуда майором ушёл Росский к гвардейским гренадерам, она не забывается.
– На твою долю, Григорий Пантелеевич, тоже хватит.
Хватило…
– О чём задумался, Григорий? – Наваждение прошло. Они, живые, оба, сидят перед ломящимся столом, и грудь Росского прикрывает салфетка. Свою Сажнев развернуть не удосужился. – О чём?
Сущее изменилось. Как было предсказано, пробудился от сна некромант Фесс и охранявшая его драконица Аэсоннэ. Им предстоит отыскать своё место в совершенно новом мире. Читать продолжение серии «Алмазный Меч Деревянный меч».
В этом мире солнце желто, как глаз дракона — огнедышащего дракона с узкими желтыми зрачками, — трава зелена, а вода прозрачна. Там тянутся к голубому небу замки из камня и здания из бетона, там живут гномы, эльфы и люди, там безраздельно влавствует Магия…Пробил роковой час — и Срединный Мир призвал человека с Изнанки. В смертельных схватках с сильнейшими магами четырех стихий он должен пройти посвящение, овладеть Силой и исполнить свое предназначение…
По преданию, Кэртиана держится на четырех столпах — четырех Великих Домах, чьи потомки составляют ее мощь и славу. Однако приход к власти узурпатора-бастарда сделал лучших людей Золотой Империи непримиримыми врагами. И вот уже четыреста лет над одними вороном реет тень предательства, лица других овевают ветра изгнания, третьих судьба проверяет на крепость, как море скалы, а четвертым молнии несчастий испепеляют сердца. По преданию, Четверым суждено соединиться. Но только случится это на дружеском пиру или на поле брани — неведомо.
Уже несколько столетий Империя, основанная людьми, победившими гномов, эльфов, орков и Дану, держится на крови и страхе. Опоры трона – семь Магических Орденов – имеют неограниченную власть над душами и судьбами обитателей страны и самого императора. Но близок день мести, день начала великой битвы, ибо пробудился уже в глубине Друнгского Леса священный меч Иммельсторн и все ярче искрится Алмазный «брат» его Драгнир, освещая тайные пещеры Подгорного Племени.Первая книга цикла, действие происходит в Мире Мельина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Четверть века прошло с тех пор, как в Срединный Мир, отделяющий наш мир от мира магии, вернулся правитель – Дракон. Прекратились распри, отброшены в свои загадочные земли сотворенные Хаосом Прирождённые, да и наш мир, Изнанка успокоился… Но однажды что-то изменилось. Неведомая опасность расползается по всем трём мирам, нарушает равновесие и порядок. В каждый мир проникает то, что ему несвойственно, и смогут ли победить это зло герои былых времён? Или же настало время для новых? Юная дочь Дракона и Единорога сбегает из дому – но по своей ли воле? И что ждёт её впереди? Когда-то было не время для драконов, но теперь – не место для людей. От автора: Перед вами – АВТОРСКАЯ версия книги.
В сборник вошли рассказы и переводы, опубликованные в 2017—19 гг. в журналах «Новая Юность», «Урал», «Крещатик», «Иностранная литература», «День и ночь», «Redrum», «Edita», в альманахе «Мю Цефея», антологии «Крым романтический».
Попаданец в великого князя Владимира Александровича (см. «Император Владимир» Рустамов Максим Иванович), который меняет историю России, а значит и мира, решает вмешаться в испано-американскую войну. Это ветка от «Императора Владимира» Максимова Р.И. Попаданец вмешивается в испано-американскую войну. Почти все действующие лица реальные. Уважаемые читатели, это ещё черновой вариант, так, что судите, но не строго. В книге используются материалы и фрагменты из работ Н.Митюкова, Я.Г.Жилинского.
Добро пожаловать! «Приятный у него голос», — вдруг подумала Валя. — Консилиум состоится завтра, когда прибудут все делегаты триумвирата, а сегодня я проведу для вас экскурсию и покажу наши достижения на пути преодоления экологической катастрофы… Валентина следовала за ним словно во сне… Среди толпы, но как бы отдельно, сама по себе… А взгляд раскрасавца самрай-шак то и дело останавливался и задерживался на землянке, когда тот оборачивался… Якобы случайно… И в ясных прозрачных небесно-голубых глазах даже и не проскальзывало никакого предубеждения или враждебности.
Вы задумывались — как вас видят со стороны? Не задумывались — как вас воспринимает, например, ваш кот? Может, все ваши волнения и страсти он считает безумствами своих двуногих слуг? Взглянуть на наш мир через призму восприятия представителя иной цивилизации поможет этот рассказ, где за жизнью людей наблюдает их питомец. Рассказ выходил в журнале «Загадки XX века» № 15 за 2017 год.
Герою книги судьба, из рук погибшего СМЕРШевца Балтфлота далекой войны, даёт шанс прожить новую, длинную жизнь. Но необходимо спасать цивилизацию людей. В команде это легко. Автор в пародии связывает слухи об нацистской Антарктиде и полой Земле с собственной точкой зрения на происхождение и смысл существования людей. Освещает тёмные стороны истории и современности. Объясняет природу времени, возможную причину всеобщей гибели и возможность защиты человечества только в совместных действиях людей разных рас и политических взглядов.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
В петербургском метро стали происходить страшные и необъяснимые вещи. Сначала впавший в транс ветеран принимает приближающийся поезд за фашистский танк. Затем в больнице с одинаковым диагнозом оказываются «утонувшие» в вагоне поезда два брата-близнеца. Рехнувшийся чернобылец-ликвидатор, на глазах которого зашкалил дозиметр в руках сидящего рядом пассажира, – новое, но не последнее звено в зловещей цепи, ведущей в ад, который уготовили человечеству загадочные «похитители душ».
Профессор Высшей Академии Магии Галь Траэр обнаружен мертвым в бассейне собственного особняка. Как оказалось, причины смертельно ненавидеть Траэра были у многих. Но кто же из них убийца?Выяснить это пытается студентка Академии Айлия Нуар. Трудно сказать, к чему привело бы ее расследование, если бы на помощь не пришел один из немногих уцелевших драконов-оборотней — потомок могущественных магов Зенедин.
Наступает момент истины, когда каждому предстоит решить, зачем он жил и во имя чего способен умереть. Невероятные по мощи силы стягиваются к Утонувшему Крабу, пустынному островку посреди морей Эвиала. Отныне в его небесах, в подземельях великой, выстроенной на нем пирамиды решается судьба миров и всего Упорядоченного. Здесь боги становятся во главе людского воинства, чтобы побеждать, и люди протягивают им руку помощи в беде, здесь хитроумные заклятья разбиваются о крепость воли и любви, здесь смерть отныне – лишь ступень для новой счастливой жизни.
«Худшее позади…» Как часто повторяют эти слова на излете смутных времен, войн, катастроф, эпидемий. Худшее позади, и отсидевшиеся в укромных местах принимаются строить планы на будущее, только эти планы отнюдь не всегда достойны и разумны. Худшее позади, и уцелевшие и дождавшиеся спешат жить и любить, только отнюдь не все беды, подвиги и потери остались в прошлом. Пусть не сейчас, а спустя Круг маяки вновь погаснут, и разогнавшийся ШАР СУДЕБ сметет все «с горами и небом, криком и тишиной». Чтобы этого не случилось, кому-то нужно шагнуть в неизвестность здесь и сейчас.