Младший брат дракона - [4]

Едва Дилль появился на пороге «Кухарки и петуха», как послышался вопль слуги:

— Дорогу господину Диллитону!

Он прошествовал к длинному столу и уселся в кресло, которое мамочка поставила специально для него. Около кресла на стене красовались три когтя дракона — их хозяйка выпросила у городской управы, которой Дилль продал убитого ящера. Августина с превеликим удовольствием повесила бы и ещё какую-нибудь «драконятину», но тушу быстренько раскупили по кусочкам жители Тригорода — в первую очередь владельцы чародейских лавок, а засушенная голова дракона теперь красовалась на высоком столбе, вбитом посреди главной городской площади. Поговаривали даже, что рядом собираются воздвигнуть памятник почётному гражданину — Диллитону Тригородскому, но пока дальше слухов дело не шло.

Люди, собравшиеся в «Кухарке и петухе», тактично подождали, пока герой закусит, а потом начали собираться вокруг его стола. Дилль, прекрасно понимая, чего от него ждут, тем не менее, не раскрывал рта до первого вопроса.

— Господин Диллитон, — робко обратилась к нему какая-то крестьянка, — а правда, что вы голыми руками убили дракона?

— Само собой, милочка! — снисходительно улыбнулся Дилль. — Не совсем, конечно, голыми руками. Я его долго выслеживал. Видел, как он разорвал на части пойманного бизонобыка и сжевал его так же быстро, как я этот кусок пирога.

С этими словами Дилль затолкал в рот кусок капустного пирога, но поперхнулся и закашлялся. Кто-то заботливо похлопал героя по спине, и Дилль, с выпученными глазами приложился к кружке.

— Так вот, я вышел в чисто поле и крикнул этому чудовищу «Выходи на смертный бой!» А дракон…

— Вы ещё забыли сказать про силушку богатырскую, — пролепетал мальчишка, с обожанием глядевший на рыжего драконоборца.

— А, ну да! Говорю, испробуй на себе силушки богатырской, тварь поганая! Тут ящер позеленел со страху и начал огнём жечь всё вокруг. Я думаю, это он хотел скрыться за дымом и сбежать. Но от меня не уйдёшь!

Дилль высосал до конца кружку, и ему тут же поднесли следующую. К вящей радости мамочки Августины слушатели немедленно последовали примеру героя. Дилль, тем временем, горячась всё больше и больше, входил в раж и размахивал руками, изображая жестокую битву с драконом.

— … уже в третий раз бросился на меня! И тут я увидел сухую берёзу, что случайно уцелела на поле битвы. Я схватил её и использовал, как копьё…

— Вы ещё забыли сказать, что срубили её одним ударом, — вставил всё тот же мальчишка, видимо, знавший эту эпопею уже лучше самого Дилля.

— Как? А, ну да! Срубил одним ударом! А потом, когда чудовище в четвёртый раз бросилось на меня с небес, я упёр толстый конец ствола в землю, а верхушка его смотрела прямо в грудь пикирующему дракону. Видели бы вы, какой яростью пылали глазищи этого зверя! А огонь, который он выдыхал! Жуткое зрелище! Да он мог бы спалить весь Тригород, если бы я его не остановил! Но я не поддался страху, ведь от меня зависели жизни горожан, вот всех вас, например. И я стоял…

В этот момент громко хлопнула входная дверь, и в таверну в облаках пара ввалился командир городской стражи Флит по прозвищу Кривой — его лицо с юности было изуродовано ударом вражеской алебарды.

— Здесь он, здесь! — сказал Флит кому-то. — Входите, господин посланец!

Дилль недовольно глянул на вошедших — как они смеют прерывать его на самом захватывающем месте?!!

Вслед за Флитом Кривым в переполненном зале таверны появился мужчина, одетый в утеплённые кожаные штаны и меховую куртку, которую пересекали крест-накрест два широких ремня с пристёгнутыми небольшими сумками. На голове незнакомца красовалась мохнатая медвежья шапка, на которой алел знак службы королевских курьеров. Он окинул взором собравшихся и громко спросил:

— Кто здесь Диллитон Тригородский?

Десятки рук сразу же указали на Дилля. Незнакомец достал из сумки свёрнутый в трубку пергамент, развернул его и громко прочитал:

— Вам, господин Диллитон, личное послание от Его Величества Юловара второго, да будет он здрав долгие года!

Послышались охи и ахи, Дилль поднялся и горделиво выпятил тощую грудь. Королевский курьер долго перечислял титулы и подчинённые земли его королевского величества, сделал небольшую паузу, набирая дыхания, и, возвысив голос, завершил:

— …и настоящим повелеваем: принять Диллитона Тригородского в личный отряд егерей, охотников и ловцов при нашем дворе! Назначить вышеназванному Диллитону Тригородскому жалование в размере десяти золотых оксов в месяц, а также обеспечить ему из казны жильё, коня, одежду и оружие. Опечатано личной печатью Его Величества, как видите.

Охи и ахи ощутимо усилились, многие завистливо смотрели на Дилля — ещё бы, мало кому из Тригорода вообще удавалось увидеть короля, не говоря уже о том, чтобы служить ему. Курьер с некоторым сомнением посмотрел на тощего драконоборца.

— Вы, сударь, действительно одолели того дракона, чья голова висит на колу?

Дилль только кивнул, всё ещё не веря своему счастью.

— Тогда собирайтесь, Его Величество требует, чтобы вы прибыли в столицу, как можно быстрее.

— Вот, даже король оценил… — он умолк в порыве скромности и только спросил у курьера: — Когда ехать?