Младшая сестренка - [12]

4

Еще мгновение, и она, как и ее сестра, отдастся мужчине, который влюблялся в женщин легко, но ненадолго. Но нет. Она не может предать память сестры. Хватая ртом воздух, Джулия простонала:

– Эдвард, пожалуйста… мы не можем этого делать!

Против ее ожиданий он сразу разжал свои объятия.

– Почему? – спросил Эдвард совершенно серьезно. – Потому что я твой начальник, а ты секретарь? Но если мы оба этого хотим…

Джулия решительно взялась за ручку дверцы «форда».

– Пока мы работаем вместе, – заговорила она, – кроме дружеских отношений, ни какие другие меня не устраивают.

Диана Харриет не спала, когда Джулия вошла в дом. Внимательно глядя в лицо внучки, старая женщина покачала головой и произнесла:

– И ты тоже, девочка?

– Скорее я дам себя сжечь на медленном огне, – заявила Джулия, чувствуя, как загораются щеки.

Она переодевала Джонни, когда через двадцать минут после ее прихода зазвонил телефон.

– Джул… это тебя, – позвала ее с явным неудовольствием в голосе бабушка. – По-моему, твой босс.

Подхватив ребенка на руки, Джулия подошла к телефону. И действительно, звонил Гонсалес. Первое, на что она обратила внимание, – это переход на «ты».

– Подожди, не ругай меня, Джул, – торопливо начал Эдвард. – Я хочу извиниться за то, что сделал. Мы знаем друг друга еще совсем мало, но я очень дорожу твоей дружбой. Если это все, чего ты хочешь от меня… кроме заработной платы, конечно, то на дружбе и остановимся.

Джулия промолчала, и Гонсалес продолжил:

– Я обещаю это. Никаких приставаний, понятно!

– Да, хорошо, – ответила, наконец, она, удивляясь, почему ее переполняет ощущение потери.

– Прекрасно. Значит, договорились, – раздался в трубке мягкий баритон Эдварда. – Так насчет детского сада… Дело в том, что Джессика – моя должница и может отблагодарить меня, помогая тебе. А как эгоист, я не хочу, чтобы проблемы с ребенком мешали тебе работать.

Невольно Джулия взглянула на бабушку. Старушка смотрела телевизор, не обращая внимания на Джонни, который начал вырываться из рук Джулии и заплакал.

Ей слишком тяжело присматривать за одиннадцатимесячным ребенком, подумала Джулия. Я должна отбросить в сторону свою дурацкую гордость и принять предложение Эдварда хотя бы ради нее и, конечно, ради Джонни. Справедливости ради надо отметить, что, несмотря на все их усилия, сын Мэри не получал должной заботы. К тому же Гонсалес, хотя он и не знает об этом, все же его отец и просто обязан помочь.

– Хорошо, – сказала она, наконец. – Что я должна делать?

Довольный, что Джулия приняла его помощь, Эдвард дал ей адрес и телефон детского сада.

– Почему бы тебе не заскочить туда завтра перед работой, – предложил он. – Правда, утром там, скорее всего, дым коромыслом, потому что родители в это время привозят детей, но зато ты сразу посмотришь, как Джессика со всем справляется.

Поцелуй в машине все еще будоражил воображение Джулии, поэтому болтать по телефону с Гонсалесом, словно ничего не произошло, она не могла.

– Прекрасно. Я так и сделаю. Спасибо за помощь, – сказала она сдержанно.

– Не стоит, – деловито ответил Эдвард. – Спокойной ночи.

Когда Джулия положила трубку и успокоила Джонни, она подумала, а откуда Гонсалес знает, как проходит раннее утро в детском саду Джессики Хортон. Что он там делал в этот час? Оказывал юридическую помощь? Или, завязав галстук и выпив прощальную чашечку кофе, уезжал после приятно проведенной ночи? Несомненно, второе, решила Джулия.

Все еще переполненная сомнениями, на следующее утро Джулия приехала в детский сад и встретилась с его изящной тридцатилетней заведующей.

– Друзья Эдварда – мои друзья, – улыбаясь, сказала Джессика Хортон, вытирая нос одному из своих подопечных. – Проходите, садитесь, если найдете место. Вам не сложно будет платить тридцать пять долларов в педелю?

Кроссовки, леггинсы и большой свитер не скрывали прекрасной фигуры и природной сексапильности этой женщины. Джулия сразу же представила ее в объятиях Эдварда. Поймав себя на этой мысли, Джулия запретила себе гадать о связях босса и постаралась сосредоточиться на распорядке дня детского сада. Осмотрев садик и задав интересующие ее вопросы, она была вынуждена признать, что заведение Джессики Хортон и ее мягкое обращение с детьми это то, что нужно для Джонни.

Джулия не могла не согласиться с оплатой, которая была немыслимо низкой по сравнению с обычной.

Конечно, даже эту сумму мне будет трудно достать, думала она, но я справлюсь. Мамину аквамариновую брошь и жемчужное ожерелье, подаренное бабушкой, можно заложить в ломбард и на эти деньги продержаться до тех пор, когда Эдвард узнает правду и начнет платить Джонни алименты. К своему недовольству, Джулия все еще очень хотела узнать, была ли Джессика любовницей Эдварда. Это потому, утешала она себя, что ее не может не заботить вероятность какой-нибудь интимной сцены между любовниками, свидетелем коей мог бы стать Джонни.

– Вы давно знаете Гонсалеса? – спросила Джулия, резко меняя тему.

Джессика с удивлением посмотрела на собеседницу.

– Три года, – ответила она без колебаний. – Он был защитником моего отца на судебном процессе. Почему вы спрашиваете?