Младшая сестра - [59]

— Вы хотите, чтобы я возразил? — спросил я.

Френч выпрямился.

— Интересно было бы послушать.

— Кое-что из сказанного вами верно, — начал я. — Но не все. Любой частный детектив хочет сотрудничать с полицией. Но иногда трудно определить, кто устанавливает правила игры. Иногда он не доверяет полиции, и не без причины. Порой он попадает в затруднительное положение и вынужден разыграть карты так, как они ему выпали, хотя он предпочел бы новую сдачу. Ему хочется продолжать зарабатывать себе на жизнь.

— Ну, твоя-то лицензия аннулирована, — заметил Френч. — С этого момента. Так что пусть эта проблема больше не волнует тебя.

— Она будет аннулирована только после постановления комиссии, выдавшей ее. Не раньше.

— Кристи, давай оставим это, — спокойно сказал Бейфус. — С этим можно подождать.

— Я и кончаю, — ответил Френч. — Своим собственным методом. Этот тип еще не раскололся, и я жду, когда это произойдет. Не уверяй меня, Марлоу, что ты совсем непричастен к этому делу.

— Что вы хотите услышать от меня?

— Угадай.

— У вас сегодня кровожадное настроение, — ответил я. — Вы хотите расколоть меня пополам. Но вам и этого мало: вы хотите, чтобы я извинился перед вами.

— Это не помешает, — заметил он сквозь зубы.

— А как бы вы поступили на моем месте? — спросил я.

— Не могу представить себя упавшим так низко.

Кристи облизал губы. Он непроизвольно стал сжимать и разжимать правую руку.

— Успокойся, Кристи. Брось! — сказал Бейфус.

Френч не двинулся с места. Бейфус подошел и встал между нами.

— Отойди, Фред, — сказал Френч.

— Нет.

Френч сжал кулак и ударил Бейфуса в челюсть. Тот пошатнулся, согнулся и закашлялся. Он долго тряс головой, потом выпрямился и подмигнул мне.

— Новый вариант допроса третьей степени, — сказал он. — Копы вышибают друг у друга мозги, а допрашиваемый раскалывается от страха перед этим зрелищем.

Он потрогал челюсть, она уже начала опухать. Френч стоял молча.

Бейфус достал сигареты, вытряхнул одну и протянул пачку Френчу. Тот посмотрел на сигареты, потом на Бейфуса.

— Семнадцать лет такой жизни! — сказал Френч. — Даже жена ненавидит меня.

Он потрепал Бейфуса по щеке. Тот улыбнулся.

— Я ударил тебя, Фред? — спросил Френч.

— С чего ты взял, Кристи? — ответил тот.

— Сними с Марлоу наручники и отведи в машину, — приказал Френч. — Он арестован.

— О'кей.

Бейфус зашел ко мне сзади и снял наручники.

— Пошли, беби! — скомандовал он.

Я взглянул на Френча. Тот смотрел на меня, как на пустое место. Казалось, он совсем не видел меня. Я вышел из комнаты.

Глава 27

Я так никогда и не узнал имени этого полицейского. Он был низковат и худощав для копа, но все же был копом. Он служил в полицейском управлении и носил пистолет в кобуре на поясе.

Говорил он мало, но у него был приятный голос и теплая улыбка.

— Вы артистически играете, — заметил я.

Мы играли в двойной «конфильд», вернее, он играл. Я просто сидел за столом и наблюдал за движениями его маленьких изящных рук. Я смотрел, как он берет карту, как кладет ее, — все это он делал точно и красиво. Во время игры он задумчиво поджимал губы или насвистывал.

Улыбнувшись, он положил девять красных карт на десять черных.

— Чем вы занимаетесь в свободное время? — спросил я.

— Играю на рояле, — ответил он. — У меня есть концертный «Стейнвей». Играю в основном Моцарта и Баха. У меня немного старомодные вкусы. Большинство людей считают такую музыку скучной, я же нет.

— Блестящая игра, — повторил я.

— Вы не представляете себе, как трудно играть некоторые вещи Моцарта, — сказал он. — На слух они кажутся простыми, особенно в хорошем исполнении.

— Кто хорошо играет Моцарта? — спросил я.

— Шнабель.

— А Рубинштейн?

Он покачал головой.

— Слишком эмоциональное исполнение, а Моцарта не следует играть, вкладывая что-то от себя.

— Держу пари, что вам удается добиться от многих признания, — сказал я. — Вам нравится ваша работа?

Он улыбнулся и переложил еще одну карту. Было видно, что человек с удовольствием проделывает эти незначительные движения, легкие, как лебяжий пух.

Моцарт? Да, мне было понятно его пристрастие.

Было около шести утра, и небо за окном начало светлеть. Я сидел в той же комнате, что и днем. Конторка в углу была закрыта. На краю длинного стола лежал кем-то поднятый карандаш Мэглашена. Стол, за которым днем сидел Кристи Френч, был засыпан пеплом. Из пепельницы торчал сигаретный окурок. Мотылек кружился над лампочкой в стеклянном колпачке.

— Устали? — спросил мой партнер.

— Одурел.

— Не надо ввязываться в такие запутанные дела. Нет в этом смысла.

— Нет смысла в том, что убит человек?

— Вы никогда никого не убивали.

— Почему вы в этом уверены?

— Так подсказывает мне здравый смысл и большой опыт общения с людьми.

— Наверно, вы любите свою работу, — сказал я.

— Она позволяет мне днем играть на рояле. Я работаю ночами, вижу много любопытного.

Он взял туза.

— Получаете много признаний?

— Я не получаю признаний, — ответил он. — Мое дело — создать настроение.

— Почему вы так откровенны со мной?

Он улыбнулся и постучал по столу краем карты:

— Мы уже давно составили о вас мнение.

— Зачем же тогда меня задержали?

Он не ответил, а повернулся и посмотрел на стенные часы.